Кремль 2222. Митино - [48]

Вот по стене побежали трещины. Вот их средоточие превратилось в круглое отверстие, которое принялось спешно увеличиваться. На сей раз поток воздуха логично шел со спины, и Игорь невольно согнулся в дугу и свел плечи, насколько мог. Ветер звенел кольцами его потрепанной кольчуги, трепал светлые волосы. Едва почуяв, что воздушный поток начал слабеть, светловолосый стрелец бросился к Проходу. Сердце торопливо стучало в могучей груди кремлевского воина; он боялся, что может опоздать, и тогда придется тратить вторую колбу, что, разумеется, не входило в Игоревы планы…

Он ворвался в московскую Зону так стремительно, будто искренне скучал по ней, по ее превратностям и монстрам, хотя на самом деле, конечно, причина заключалась в страхе. Проходя через дыру в Куполе, Игорь невольно представил, как стена вновь регенерируется, и неуемная волна чистой энергии разрывает его на куски… а через несколько секунд кровавое пятно на полупрозрачной стенке испаряется без следа, словно капля воды на стальной крыше в жаркий летний день.

Шумно выдохнув, Игорь, тем не менее, больше не расслаблялся. Не желая оставаться рядом с Куполом, он отступил в тень ближайшего здания, но внутрь заходить не стал. Опустившись на корточки, светловолосый стрелец взялся перезаряжать пистоль. Первый магазин он, подумав, выкидывать не стал – просто спрятал за пазуху, про запас.

«Вдруг у Громобоя найдутся лишние патроны?»

Впрочем, для начала Игорю надо хотя бы отыскать нейроманта. Все, что стрелец знал о его нынешнем месте обитания – бородач вместе с любимой женой Бо ошивается где-то у северной границы Тушино. И то – рассказал об этом не сам нейромант, а Захар, поскольку во время расставания светловолосый стрелец был далек от своих оптимальных кондиций. По крайней мере, в тот момент его тело, израненное вражескими пулями, отчаянно пыталось сохранить в себе жизнь и не особо заботилось о поддержании сознания.

Разобравшись с пистолем, Игорь прикинул, где находится север, и медленно устремился в этом направлении.

Он не знал, доберется ли до обители своего боевого товарища и его драгоценной жены, но свернуть к Кремлю уже не мог: слишком безжалостно он сжег мосты, соединяющие его с крепостью, и потому без трофея в лице освобожденных пленников ему туда и соваться на стоило.

Московская Зона снова пела свою привычную песню, в прежнем ритме и достаточно громко, чтобы чувствовать себя, как дома.

Пусть это был и очень опасный дом.

* * *

Захару нечасто доводилось видеть, как одна шайка нео сражается с другой. Хотя на самом деле причин у такого побоища могло быть превеликое множество – начиная от тушки дохлой крысособаки и заканчивая целым загоном с кормовыми, который дикари могли найти в одном из ближайших домов.

Наблюдать за подобной битвой было довольно странно.

«Хотя чему я удивляюсь? – одернул себя десятник. – А как же стычки с маркитантами, с тем же Вадимом? Просто там все, обычно, решается огнестрелами, а не в ближнем бою…»

К счастью, нео пистоли и автоматы не жаловали, именно поэтому сейчас отчаянно колошматили друг друга дубинами. И это только на первый взгляд звучало не так уж жутко: на деле же у большинства мутантов орудия были усилены заточенными обломками арматуры, и потому одним ударом можно было не просто проломить череп врагу, но и превратить его голову в настоящее кровавое месиво.

Чем, собственно, дикари и занимались, истребляя собратьев из чужой шайки с такой ненавистью, будто атаковали кремлевских хомо. Захар невольно подумал, что, не будь крепости, нео, вероятно, просто пережрали бы друг друга.

– Что думаешь? – тихо осведомился Никола.

Десятник невольно вздрогнул, но тут же взял себя в руки: за несколько последних недель он успел привыкнуть, что рядом все время находится верный помощник Богдан. Видеть же в такой роли длинноносого разведчика было, мягко говоря, непривычно. Впрочем, за годы службы в дружине Захар не раз терял самых близких товарищей и прекрасно знал, что боль от потери утихнет – просто не сразу.

Главное, не забывать, что рядом иные, столь же дорогие люди, которых следует во что бы то ни стало уберечь от печальной участи, постигшей умерших товарищей.

Поэтому Захар сказал:

– Дождемся, пока они разойдутся и пойдем своей дорогой.

Затем он повернулся к остальным:

– Все слышали?

– Почему бы нам не перебить тех, кто останется? – спросила Варвара, посмотрев на предводителя исподлобья.

Десятник открыл рот, чтобы объяснить свое решение, как вдруг к беседе совершенно неожиданно подключился доселе молчавший Сыч.

– Потому что мы и так уже потеряли двоих, – сухо заметил он, и в голосе его явно ощущалось некое презрение. – Ввязываться в бой, которого можно избежать, совершенно неправильное решение.

Варвара бросила в его сторону недовольный взгляд.

– А оставлять за спиной недобитки мутов – правильно? Не боишься, что они за нами увяжутся и в спину ударят?

– Не думаю, что после ожесточенного боя они захотят нас преследовать, – покачал головой Сыч. – Скорей, они забьются в какую-нибудь щель и будут жрать убитых собратьев.

Иронично, но Захар, как и остальные бойцы, в общем-то, разделяли мнение агента. Тем более что, по их мнению, женщине на поле брани места не было. Ее главная задача – очаг беречь да детишек растить, а мечом махать да из пистоля стрелять все же мужикам сподручней. Им для этого Богом сила и отвага дана. Ну и D-ген.