Кремль 2222. Митино - [46]

Огонек надежды зажегся в душе Захара. Неужели сбежит? Неужели спасется?

Рядом с Провалом вовсю пыхтел «Спайдер»; упираясь ногами в потрескавшийся асфальт, стальной паук пытался удержаться на самом краю чудовищной ямы.

Казалось, ему не до Мрака совершенно.

Но, к сожалению, так только казалось.

Смуглый дружинник успел сделать шагов десять, от силы – дюжину, когда передняя лапа «Спайдера» метнулась к нему, вонзилась беглецу в спину, прошила его насквозь и показалась наружу из груди. Мрак вздрогнул и, медленно опустив голову, уставился на окровавленную железяку. Даже с такого расстояния Захар видел, насколько удивлен разведчик.

«Спайдер» победно взвыл и, видимо, немного расслабился, воодушевленный победой над дерзким хомо – потому как в следующий миг Удильщик предпринял неожиданный рывок, и био моментально скрылся в Провале вместе с нанизанным на лапу дружинником.

– Мрак… – ошарашенно пробормотал десятник.

Он прекрасно понимал, почему смуглый разведчик отважился на такой рискованный шаг: всему виной была смерть Богдана, старого друга. Жить не хотелось, уходить бесславно и банально – тоже, а потому Мрак решил пожертвовать собой, дабы отвлечь био от их отряда.

Иначе говоря, напоследок совершить подвиг.

Однако потом ему удалось спрыгнуть с фенакодуса, и это круто развернуло всю ситуацию. Адреналин во Мраке совершенно точно зашкаливал: смуглый дружинник проскочил по самой границе жизни и смерти и не погиб – казалось, удача на его стороне, и он еще может побороться с безносой. Вновь появилось желание продолжать, а не заканчивать… Но, как выяснилось через мгновение, это была лишь иллюзия: на самом деле он не избежал гибели, а лишь отсрочил ее.

– Захар! – проорал Никола.

Десятник вздрогнул и, обернувшись, рассеянно посмотрел на дружинника. Носатый разведчик, да и все остальные, стояли метрах в двадцати от него; скакуны под путниками нетерпеливо приплясывали – им больше прочих не терпелось убраться как можно дальше от пугающих био и злобных дампов.

– Еду я, еду! – откликнулся Захар, понимая, что товарищи ждут его ответа.

Развернув фенакодуса, он устремился к отряду.

– Достойная смерть, – тихо сказала Варвара, когда он приблизился.

Взгляд ее был направлен на далекий Провал, где уже никого не было – даже удочки спрятались, видимо, занимались тем, что лихорадочно раздирали добычу на части.

– И, надеюсь, не напрасная, – буркнул десятник. – Вперед, к Куполу. Надо найти беглецов.

Он несильно сжал фенакодусу бока, и тот медленно потащился по улице. Спешить теперь было бессмысленно и даже опасно, потому темп взяли невысокий – шли степенно, осторожно, прислушиваясь к московской Зоне и рассматривая ее в деталях.

«Интересно, что с Игорем будет, когда он узнает про Мрака и Богдана?»

Захар не знал ответа, но догадывался, что после этих вестей даже спасение родителя не уймет горечь от утраты верных друзей.

Впрочем, он, конечно же, вполне мог ошибаться.

* * *

Они все же настигли его.

Причем набросились на него не сразу – судя по всему, увидели, что стало с их вожаком, и потому благоразумно на рожон не лезли. Однако шли по пятам, выжидая момент и стараясь не показываться ему на глаза.

И вплоть до самого Купола им это вполне удавалось.

Только на подходе к полупрозрачной стене вокруг Москвы Игорь обратил внимание на звук, который прежде казался лишь частью окружающего монотонного шума – тихое рычание крысособак.

Он оглянулся и увидел, как одна из псин пятится в развалины. Поняв, что обнаружена, крысособака зарычала громче прежнего и даже залаяла – видно, созывая ненасытных сестриц, дабы поддержали ее в бою с хомо.

Медленно, один за другим, хищники выбирались из своих укрытий. На первый взгляд их было около десятка. В принципе, не так, чтобы очень много, но для одного дружинника, который еще и проблемами со спиной мучается – та еще проверка на прочность. Игорь потянулся к мечу, понимая, что на всех патронов у него не хватит. Да и, честно говоря, стрелять по крысособакам было глупо – уж больно изворотливые это твари: можно в одну трижды попасть, а на другую половину магазина потратить без толку.

«Ну что, стрелец, теперь ты сам по себе, – мелькнула пугающая мысль. – Покажи, чего стоишь, или умри».

Суть дела была проста: если Игорь не сможет даже стайку крысособак одолеть с мечом и пистолетом, то дальше идти ему и смысла особого нет, потому как другие враги, побольше да помаститей, от него и мокрого места не оставят.

Муты обступали его полукругом. Даже они, обладатели крохотных мозгов в маленьких вытянутых головах, прекрасно понимали, что битву с хомо переживут далеко не все. Но голод, судя по всему, был слишком силен.

«Без пистоля все же никак», – вертя головой из стороны в сторону, решил стрелец.

Меч был в правой руке, огнестрел в левой. Ждать – значит, давать врагу фору. Иными словами, непозволительная роскошь.

Вскинув руку с пистолем, Игорь выстрелил в самую левую тварь.

Он успел нажать на курок трижды, когда крысособаки наконец ринулись в атаку. Промедление обошлось им дорого: три трупа остались лежать на асфальте, остальные же семеро устремились к наглому хомо. Прикончив еще двух псин меткими выстрелами из пистоля, Игорь обрушил меч на голову самой ретивой твари, которая явно намеревалась ухватить его за ногу. Череп развалился на две несимметричные половинки, и ало-розовые брызги полетели во все стороны. Морщась от боли, снова пронзившей его многострадальный позвоночник, светловолосый стрелец неловко отбил атаку следующей крысособаки, не прикончив ее, а всего лишь выбив пару клыков. Морда твари, и без того устрашающая, теперь выглядела еще жутче: бурая шерсть была перепачкана кровью, хлещущей из разбитых десен.