Кремль 2222. Киев - [11]

– Нет, – подымаясь на ноги, сказал Книжник. – Ты-то вроде на меня ни разу не бросался, и клыков у тебя нет. А из-за этого я, наверное, поседел уже.

– Это его главная способность – мимикрировать в зависимости от обстоятельств и шокировать противника. Ставка была сделана больше на психологический эффект. Но, видно, мимикроны в Войну не особо эффективны оказались, и тогда ставку сделали на кио…

– Все это очень интересно, но что нам мешает прикончить эту тварь? – поинтересовался Зигфрид, перекидывая кинжал из руки в руку. – Если он убил эту женщину, что удержит его от убийства кого-то еще?

Воин надвигался на кио, с явным намерением расправиться с фальшивым «ребенком». Его не разжалобишь рассуждениями о гуманизме и прочих отвлеченных вещах. Для него все четко: друзьям – жизнь и защита, врагам – смерть. Отсутствие сомнений – то, что отличает истинного воина от семинариста, волею судеб взявшего в руки оружие.

– Этот пацаненок – боевая машина, – терпеливо пояснил кио. – Он не может быть ни плохим, ни хорошим – все зависит от того, кто им управляет и кто отдаст приказ. Ведь если твоим мечом убьют твоего друга – ты накажешь свое оружие?

Тридцать Третий говорил рассудительно, но его голос предательски вздрагивал – будто он боялся, что Зигфрид его не поймет. И вдруг Книжник понял – и это понимание поразило его самого. Да ведь Три-Три просто боится за это маленькое чудовище! Он будто нашел родственное существо! Впервые за долгие скитания встретил себе подобного – такого же несчастного уродца, выведенного учеными изуверами в интересах войны. И его ничуть не смущало то, что этот маленький монстр только что едва не убил его друга – не говоря уж о незнакомой женщине.

– Ты странно рассуждаешь, – несколько смягчившись, заметил Зигфрид. – Мой меч, конечно, может оказаться в руках врага, но сам он никогда никого не убьет. А этот мальчишка, или кто он там – убил…

– Я ошибся, – раздался вдруг тихий голос, и все разом обернулись в сторону мрачного чужака, о котором успели забыть. Ведун стоял на коленях рядом с телом, положив широкую сухую ладонь на голову женщины. – Убийца – не он.

– А кто? – тупо спросил Книжник. – Кто же ее тогда убил?

Ведун не ответил. И Книжник даже не испытал раздражения – успел уже привыкнуть к тому, что ответ придется искать самому. Неплохое упражнение для логики.

– Что же этот мут делал рядом с телом? – с прищуром спросил Зигфрид. – Сожрать хотел?

Ведун пронзительно оглядел спутников. Во взгляде темных глаз появилось даже некое сожаление по поводу недогадливости собеседников.

– А почему вы думаете, что в этом существе не осталось ничего от обыкновенного ребенка? – тихо спросил он.

До семинариста не сразу дошел смысл слов мрачного бродяги.

– Ты хочешь сказать… Что он принял ее… за свою мать?

И снова Ведун промолчал.

– А ты, Три-Три, что скажешь? – бросил Зигфрид.

– Может, этот человек и прав, – неуверенно сказал он. – Если мимикрон принял обличье ребенка, то автоматически включилась соответствующая программа – тяга к матери, все эти детские ужимки и все такое. На то он и мимикрон, чтобы умело маскироваться.

– Меня интересует другое, – сухо сказал Зигфрид, снова бросая взгляд на тело. – Кто же ее все-таки убил? Этого твоего мимикрона могли подослать?

– В принципе, да… – кио пожал плечами. – Но зачем?

Продолжить свою мысль он не успел. Призрачная поверхность Поля Смерти заволновалась, как кисель в дрогнувшей чашке, и там, в глубине этого «потустороннего» пространства, стало происходить нечто странное. Воздух словно бы стал сгущаться, конденсироваться – как сгущаются облака над пиками гор. И на пустынной холмистой равнине стали появляться какие-то чужеродные образования. Сначала можно было подумать, что это просто рябит в глазах, однако не может так рябить, чтобы бесформенная облачная масса вдруг стала превращаться в нечто конкретное, осязаемое, чуждое, но вместе с тем – пугающе знакомое.

– Что это? – потрясенно прошептал Книжник – и не получил ответа.

Потому что никто здесь не мог знать, откуда вдруг появились и двинулись тяжелой поступью прямо на зрителей десятки громадных боевых машин в сопровождении низколетящих дронов прикрытия. Все это происходило в полной тишине, что странным образом лишь добавляло происходящему нарастающего ледяного ужаса. Движение призраков было упорядоченным и неотличимым от реальности. Можно было только догадываться, что так выглядело когда-то наступление боевых биороботов НАТО. Догадываться по летописям, рассказам наставников да выцветшим фотографиям двухсотлетней давности. Последняя Война канула в небытие вместе со своими зловещими картинами, но Поле Смерти способно вытащить из темных закутков времени и не такие картинки. Более того, неосторожно попав в подобное Поле, можно и самому вляпаться в подобное якобы несуществующее пространство и время, и ни один человек из плоти и крови не отличит реальность от собственного бреда. Испытав это на собственной шкуре, Книжник не желал повторения неприятного опыта. Даже если тебя не поджарит радиацией или еще каким незнакомым излучением, тебя может прикончить порождение твоего собственного воспаленного воображения.