Крематорий - [11]
Он бодро встал, похлопал по руке и величественно удалился.
Тут же вошла знакомая мне, однако, одетая, даже завернутая в белый халат медсестра, толкая перед собой уставленный едой и напитками столик.
Деловито устраивая меня, она всем своим видом, а также касаниями, приглаживаниями поглаживаниями отдавалась мне. Я чувствовал себя хорошо, ничего у меня не болело. Таня (так звали мою обольстительницу) во всю шелестела о чем-то, вернее, обо мне: я то, я сё. Наливая себе водки, я предложил ей, она не отказалась. И я оставил её у себя.
Часа через два она ушла. А я лежал без сна, мне было о чем подумать.
Наконец, все успокоилось. Я осмотрелся: комната небольшая, ковер (это обязательно) на полу, кровать, столик, бра над головой, стол побольше у окна, задернутые шторы. Я попробовал встать - удалось. Я сносно себя чувствовал. Действительно ничего не болело.
За окном была ночь. Огромная, на четверть стесанная луна заглянула в комнату. Лунные лучи холодно и ярко оседали на стенах, заборе, небольшом одноэтажном домике, который я мог видеть из своего окна. За забором шумели деревья, мрачно, средневеково упираясь в синее, ближе к луне с голубизной небо, сквозь которое, рассекая темные провалы облаков, пролетала падающая башня трубы. Ничего, только мелькнула, быстро удлиняясь за углом, тень собаки.
Я задернул шторы и вернулся в постель. Таня вновь заглянула, но мне ничего не было нужно. Я погасил свет. Спать не хотелось. Мне было нехорошо. Даже не физически, но что-то давило, портило настроение. Лабиринт? Сон? Кулагин? Возможно, Кулагин с его рассуждениями о вождях и подданных, о праве одних создавать свои правила игры и праве других следовать этим правилам. Если бы не мое подлое детство, заставившее думать и сравнивать, я бы не обратил внимания.
Моя мать всю жизнь проработала дворником. Я был старшим, а когда меня взяли в армию, завершением раз в полтора года свершавшихся деторождений, явился мой брат Славик. Двенадцатый ребенок, последнее звено длинной цепочки моих братьев и сестер. Отцов, конечно, мы не знали; все время приходили разные; но все на одно лицо, которое мы не помнили: шумные и тихие, добрые и злые... Матери не было до нас дела; есть было всегда нечего и сидя в школе, пытаясь сообразить, что мы сегодня будем есть, я злобился на одноклассников, на учитилей, требовавших каких-то ответов на какие-то вопросы - я хотел есть! Мне твердили о равенстве, братстве, солидарности, а я вечно ходил в каком-то рванье, и богатые родители моих школьных товарищей благородно, через учителей, передавали нам ношенные шмотки.
Я не знаю, кто был моим отцом, но мозги он мне передал неплохие; я даже воровать не стал, сообразив после пары попыток высокую себестоимость конечного результата.
Спорт, книги - я научился размышлять. Я понял, читая об историческом энтузиазме масс, понял, как легко заставить принять и уверовать в чужую идею. Смешнее всего дело обстояло с армией: кому-то наверху всегда хочется побольше власти, побольше денег, славы, наконец, и вот тысячи, сотни тысяч равнодушных или уверовавших в наспех слепленные лозунги подданных идут в бой во имя величия Родины.
Раньше американцы были враги, теперь - друзья. Раньше жили во имя идеи, теперь во имя шмоток, жратвы, машин, дач и зеленых, зеленых, зеленых, - озверелые бойцы за светлое будущее своих родных камер.
Злобясь, я путаюсь в мыслях, - я вспоминаю голодное свое детство на фоне светлых слов.
Мой правитель - это я! И моя родина - это я, а теперь и Марина!
Кулагин строит свой лабиринт, заставляя других верить в святую неприклонность своих правил: он убивает, он награждает - вот истина.
Какая может быть идея в вольчьей стае? Какая у волков идеология?
Мне, в общем-то, плевать на тех, кто подставляет шею под ярмо. Мне и на Кулагина с его вождизмом наплевать. Никто не имеет право навязывать мне свои, чуждые мне правила, микроскопическую идеологию лабиринта, так смешно и страшно похожего на столь же мерзко-глупые лабиринты Карабаха, Приднестровья, Чечни. тех мест, где мне уже удалось добровольно, как и здесь, проливать свою глупую кровь.
Все же я заснул и мне снились хорошие сны.
* * *
Утром мне принесли новую одежду взамен той, пришедшей в негодность накануне. Мед Таня все ещё вертелась рядом, норовя помочь одеться - я всегда произвожу благоприятное впечатление на женщин.
А потом, после легкого завтрака, по коридору, дугой охватывающего внутренний периметр кулагинской резиденции, меня привел один из телохранителей в его кабинет.
Словно не было этих последних суток: все так же удобно погрузившись в кресло курил Андрей Сергеевич, все так же свивался кольцами голубоватый дымок, ярко вспыхивая в солнечных лучах, но треугольником - дверь, кресло хозяина, центр помещения, - располагались охранники, и Сашок, последовательно обезьянничая, повторял ухмылку шефа. На столе лежал давешний конверт с валютой.
- Ну что, непобедимый герой наш, принимаете наше предложение? Надеюсь, у вас столько же здравого смысла, сколько и силы.
- Причем тут здравый смысл? Как раз здравый смысл подсказывает, что с бандитами лучше не иметь никаких дел.
Миром правит всемогущий Бог-Император, волей которого во Вселенной поддерживается мир и порядок. Недовольных, неугодных и преступников отправляют отбывать наказание на планету-каторгу, где каждая проведенная минута — испытание на прочность и удачливость, где выживает один из сотни тысяч. Чудом вырвавшийся на свободу из этого ада, Сергей Волков решает начать новую жизнь в столице Империи. Но судьба не дает Сергею ни минуты покоя. Лихие погони, коварные интриги, высокопоставленные враги, смертельные схватки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Отпуск есть отпуск, даже для бойца СОБРа. Капитан Казанцев едет к морю отдохнуть от бешеного ритма своей жизни. Но, похоже, покой не для него. У местного пахана Барона свои планы. И в этих планах Казанцеву отведена особая роль, причем гладиаторские бои со звероподобными монстрами только цветочки…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.