Креативы Старого Семёна - [5]
Решили они так - выигрывает Владимир Михайлович - получает стакан. Выигрывает Коля - Владимир Михайлович читает вслух главу из Евангелия. И трезвый Коля раз за разом обыгрывал нетрезвого Владимира Михайловича. И Владимир Михайлович открывал книгу и читал вслух.
И потом он жаловался: "Тяжело мне было. Текст трудный, надо всё время думать, а я уже отвык!".
Слава Буякин
Жил в Москве такой кандидат в мастера Слава Буякин. Старые шахматисты его, конечно, помнят. Был он (по Довлатову) "как многие пьющие люди, человеком ослепительного благородства". Когда перебирал, всегда говорил знакомым и незнакомым людям про одно и то же. Один раз я слышал даже, как он сказал маленькому мальчику: "Посмотри и запомни - перед тобой дяденька Буякин, который у Ботвинника выиграл!"
И действительно, он выиграл у Ботвинника. Было это в шестидесятые годы, в командных соревнованиях - первенстве Москвы среди предприятий. Долго я хотел понять, как такое случилось. Может, Ботвинник зевнул?
И вот как-то попался мне в руки номер "Шахматной Москвы" с записью ходов. И я преодолел свою лень, достал шахматы, разыграл партию. У Буякина были белые. Помню, разумеется, смутно, но, кажется, первые ходы были 1.d4 Kf6 2.Kc3 . Потом белые получили лучше. Потом разменяли ферзей. Потом выиграли. Вот так просто, взяли и выиграли. Помню свои ощущения. Полнейшее недоумение. Как же так? Ну понятно, например, Ботвинник пришёл бы играть пьяный, а Слава - трезвый. Но ведь так быть не могло! В лучшем случае наоборот. А то и оба трезвые. А выиграл-то Буякин!
Сейчас, много лет спустя, мне интересно - есть ли эта партия в базе данных. И может быть, старшие мастера, как их называет е271, её прокомментируют?
Пушкин и шахматы, или очерки семейной жизни
Известна фраза Пушкина из письма к жене: "Благодарю, душа моя, что в шахматы учишься. Это непременно нужно в каждом благоустроенном семействе. Докажу после".
Это как теорема Ферма. Тот тоже написал - сейчас, дескать, некогда, докажу как-нибудь потом.
С Ферма не спорю, а с Пушкиным попытаюсь.
Был у меня один знакомый мастер. И была у него жена, тоже шахматистка. Кажется, была и дочка. Всё было, казалось, хорошо. И вдруг они развелись. Прошло какое-то время, встречаю его. Сели поговорить. И я спросил - в чём дело, что случилось?
— Да ты понимаешь, у неё была отложенная позиция, важная. И она попросила посмотреть. Я всю ночь анализировал, потом пошёл к Геллеру. С ним посмотрели ещё часа три. Прихожу домой, показываю ей всё, что наработали, а она мне - ты дурак и ничего не понимаешь. Ну и как можно после этого с ней жить?
Вспоминается и другая история. Лет тридцать тому назад в ЦДСА проходил международный турнир с очень сильным составом. Вообще, в этом зале часто проходили шахматные соревнования - можно вспомнить матч на первенство мира Гаприндашвили - Кушнир, претендентские матчи Корчной - Таль, Корчной - Геллер.
Зал был всем хорош, особенно летом: большие окна выходили в сад, видны были кроны деревьев. Единственный недостаток - далеко от метро, пешком минут двадцать. И вот как-то я шёл с турнира к метро.
Начался сильный дождь, и я спрятался под деревом. А там уже стояли В.В. Смыслов и его замечательная супруга, Надежда Андреевна. Которая, как известно, в шахматы не играет, но позицию понимает. И она строго выговаривала Василию Васильевичу:
— Стыд и срам, Вася! Белыми, в семнадцать ходов вничью! И с кем! С этим сапогом Гипслисом!
Василий Васильевич смущённо молчал, и даже не пытался оправдаться. Вот как выходит - жена в шахматы не играет, а семья замечательная!
Но с другой стороны, не всё так просто. Есть аргументы и за точку зрения Пушкина. Вот что может получиться, когда жена (да и муж) не играют в шахматы.
Как-то один знакомый меня спросил:
— У тебя никого нет линзы отшлифовать для телескопа?
Единственный, кого я мог вспомнить, Барух Спиноза, к тому времени (сообщаю молодым читателям) уже умер. Я говорю:
— А зачем тебе, Шурик, линзы?
— Да понимаешь, я с женой помирился. Надо же дома какое-нибудь занятие иметь. Вот решил телескоп построить.
— Зачем же так сложно! Не проще рыбок разводить? Или что-нибудь ещё?
— Да я уже всё это обдумывал! Рыбки - это значит дома сидеть!
— А телескоп?
— Да я уже на крыше место присмотрел!
В общем, вопрос остается неясным.
Счастливое детство
В детстве я занимался шахматами в одном из московских Домов пионеров. Кружок вёл замечательный и милейший человек, И.Д. Березин. Кроме кружка у Иосифа Давидовича были и другие шахматные занятия - играл сам, судил, по-моему, входил в какие-то федерации, заседал и т.д. Кроме того, он сотрудничал с А.Лилиенталем. Дело в том, что Лилиенталь вёл в "Комсомольской правде" шахматный отдел. При этом Андрэ Арнольдович, хотя и долго жил в Союзе, довольно плохо говорил по-русски. И писал за него Иосиф Давидович - то есть Лилиенталь говорил, что он бы хотел сказать, а И.Д. писал. Они были дружны, и Лилиенталь неоднократно приезжал к нам в Дом пионеров, давал сеансы, рассказывал о своей жизни, о Ласкере, Капабланке, Алехине - короче говоря, он играл со всеми чемпионами мира, кроме Стейница.
Когда в 1963 году в Театре Эстрады играли Ботвинник и Петросян, Березин нас, кружковцев, провел на матч. А меня и моего друга Витю - аж в пресс-бюро!
«Периодическая таблица феминизма» повествует о ключевых фигурах движения, от Мэри Уолстонкрафт до Кейтлин Моран, Симоны де Бовуар и Опры Уинфри. Сто тридцать содержательных, увлекательных и вдохновляющих биографических очерков позволят по-новому взглянуть на прославленных феминисток и обрести новых героинь. Текст рассказывает о том, за что боролись и продолжают бороться феминистки по всему миру, а форма периодической таблицы наглядно показывает, как связаны друге другом идеи фем-активисток разных эпох и стран.
Перед Вами история жизни первого добровольца Русского Флота. Конон Никитич Зотов по призыву Петра Великого, с первыми недорослями из России, был отправлен за границу, для изучения иностранных языков и первый, кто просил Петра практиковаться в голландском и английском флоте. Один из разработчиков Военно-Морского законодательства России, талантливый судоводитель и стратег. Вся жизнь на благо России. Нам есть кем гордиться! Нам есть с кого брать пример! У Вас будет уникальная возможность ознакомиться в приложении с репринтом оригинального издания «Жизнеописания первых российских адмиралов» 1831 года Морской типографии Санкт Петербурга, созданый на основе электронной копии высокого разрешения, которую очистили и обработали вручную, сохранив структуру и орфографию оригинального издания.
Татьяна Александровна Богданович (1872–1942), рано лишившись матери, выросла в семье Анненских, под опекой беззаветно любящей тети — Александры Никитичны, детской писательницы, переводчицы, и дяди — Николая Федоровича, крупнейшего статистика, публициста и выдающегося общественного деятеля. Вторым ее дядей был Иннокентий Федорович Анненский, один из самых замечательных поэтов «Серебряного века». Еще был «содядюшка» — так называл себя Владимир Галактионович Короленко, близкий друг семьи. Татьяна Александровна училась на историческом отделении Высших женских Бестужевских курсов в Петербурге.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.