Кража - [30]

Минут через десять в дверь постучали, заглянул милиционер.

— Вводите! — приказал Солдатов. Тараторка подозрительно осмотрелась.

— Холодно тут у вас, — она зябко передернула плечами.

— Сейчас. — Солдатов поднялся, закрыл форточку.

— Присаживайтесь, Вера.

— Ага, — тихо сказала она. — Долгий, значит, разговор?.. Как вы любите эти разговоры! Ведь и призналась, покаялась, вещи вернула, а вам все мало! Ну что еще?

Она выглядела неважно. Без косметики лицо казалось простоватым, даже каким-то несчастным. От вчерашнего вызывающего тона не осталось и следа.

— Вы пришли в себя? — спросил Солдатов.

— Опростоволосилась я вчера — век себе не прошу! — она с досадой ударила небольшим кулачком по коленке.

— Что вы имеете в виду?

— Ну что, что… Будто сами не знаете? Раскисла, нюни распустила и все вам рассказала… зачем — не пойму! Старею я, что ли?

— Все мы стареем, — участливо сказал Солдатов.

— Это точно. По себе чувствую. — Вера горестно и бездумно уставилась в окно.

— Скажите, Вера, вы давно знаете Белкина?

— Ну как давно… Несколько лет знаю. Зуб у него вставляла. Лучше бы я его совсем не знала, — она невесело усмехнулась, — вот зануда, господи! А уж гонору в нем, гонору! Откуда берется — ума не приложу.

— Вы и раньше… мм… бывали у него?

— Угостите папироской, — попросила она и с удовольствием затянулась. — Бывала, — она поморщилась от дыма. — Он с самого начала вел себя, как жлоб. Ну а тут мое терпение кончилось… Говорю же, старею. Давний закон цыганский — не воруй лошадей в соседней деревне.

— Ну и как? Протезист он, наверное, тоже неважный? Как он вам зуб-то поставил?

— А знаете, хорошо, — оживилась Вера. — То ли для меня по знакомству он так постарался, то ли вообще мастак…

— Сколько же у вас этот зуб держится?

— Да лет семь.

— Значит, семь лет с Белкиным знакомы, — подытожил Солдатов.

Тараторка пристально посмотрела на Солдатова и отвернулась.

— А Тихого вы давно знаете? — спросил Солдатов.

— Тихого? — насторожилась она. — А что?

— По нашим соображениям, вы не в одиночку Белкина обокрали…

— С Тихим, что ли? — она рассмеялась. — Бред какой-то…

— Не совсем так, — осторожно заметил Солдатов.

— Зачем на него наговаривать, — спокойно сказала Тараторка. — Я Тихого всего с год знаю. Здрасьте — до свидания… Верьте моему слову.

— Не могу, Вера, не обижайтесь. Значит, участие Тихого в краже вы категорически отрицаете?

— Отрицаю, — Тараторка вскинула подбородок и вызывающе посмотрела на Солдатова. — Конечно, отрицаю… Он же карманник.

— Давайте порассуждаем. Белкина вы знаете семь лет, неоднократно бывали у него дома, и ничего в квартире не пропадало. А теперь после знакомства с Тихим сразу же кража… Вот я и думаю, не он ли вас надоумил?

— Бред собачий! — по-прежнему спокойно сказала Тараторка. И это спокойствие заставило Солдатова поверить ей. — Его в тот день» в городе не было! Вы понимаете? Поэтому я и решилась к Белкину пойти, — добавила она и осеклась.

— Что, что? — насторожился Солдатов, уловив в ее ответе что-то новое. — А при чем здесь Тихий? Вы что, отчитываетесь перед ним? Вы, насколько я понимаю, вольный казак в своей личной жизни. Или я ошибся?

— Вам и это знать надо? — в отчаянии проговорила она. — Скажу, но только это будет между нами. Обещаете?

— Посмотрим…

— Если Тихий узнает, что я была у Белкина… ну в смысле, что задержалась там до утра… Это мне страшней, чем срок, понимаете? — она жалобно посмотрела на Солдатова.

— Похоже, вы не только Белкина обокрали, но и Тихого тоже? — с чувством осуждения произнес Солдатов.

— Как это я Тихого обокрала? — не поняла Вера.

— Вроде бы он вам верит, может быть, и любит вас… а чуть он из города, вы к Белкину… Кстати, куда уезжал Тихий?

— К другу ездил погостить, друг у него в Ростове…

— Долго он был в Ростове?

— Дня три, наверно… А тут этот Белкин! Откуда его холера принесла! Ластится, слова всякие приятные… Ну что говорить — пошла. Дура и есть дура.

— А Тихий знает его?

— Знает. Тоже терпеть его не может. Куркулем только и называет.

— Называет! А зубы небось у Белкина вставлял?

— У Белкина. Сразу же, как из колонии вернулся. Так вы уж не говорите ему ничего. Ладно? — она озабоченно смотрела на Солдатова.

— Ну что ж, поскольку противоречие устранено, поскольку Тихий из города уезжал и был в Ростове…

— Да был он там, был! К другу ездил…

— Как друга-то зовут?

— Жека, — бесхитростно ответила Тараторка и, спохватившись, прикрыла рот ладонью. Посидев так некоторое время, она заговорила уже другим голосом, негромко, но твердо: — Значит, так, гражданин начальник, я вам ничего этого не говорила. Но прошу вас свое слово держать. Как вы поступите — дело вашей совести. Для себя вы из этого ничего не возьмете, а мне только хуже сделаете, — она выразительно посмотрела на Солдатова.

— Я уже сказал — поскольку противоречие устранено, говорить об этом нет надобности.

— И на том спасибо, — нахмурилась Тараторка.

— Ну, ладно, Вера, пожалуй, на сегодня хватит… — Солдатов позвонил дежурному.

Показания Тараторки ничего, в сущности, нового не дали. Она подтвердила то, о чем говорила на первом допросе. Добавила лишь об отъезде Тихого в Ростов и о Жеке — дружке его — упомянула. Ну и о неверности своей… Версия «Тихий — Боровик» уже не казалась Солдатову такой обнадеживающей, как это было с час назад. Не все в ней было гладко и логично. В поисках нужных ответов Солдатов с особой тщательностью стал перечитывать акты экспертиз, просматривать рапорта и справки инспекторов уголовного розыска, отыскивал интересующие его фразы и старательно записывал их в небольшой блокнот. Позвонил Галенко.