Крайний случай - [11]
— Кто ты? — в ужасе пролепетал Фельдмаршал.
— Я-то? Простой советский солдат Иван.
— Иван? — прошептал Фельдмаршал и понял, что погиб. Хотел выпить яд, чтобы избежать позора, но не успел. И умер просто так, от страха.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, суровая и скорбная, в которой смерть превращается в бессмертие
Так и дошёл Иван до Берлина, неся на своих могучих плечах свободу. В руках у него был неразлучный друг — автомат. За пазухой — краюшка материнского хлеба. Так и сберёг краюшку до самого Берлина.
9 мая 1945 года разгромленная фашистская Германия сдалась. Смолкли орудия. Остановились танки. Отвыли сигналы воздушных тревог.
Тихо стало на земле.
И люди услышали, как шуршит ветер, растёт трава, поют птицы.
В этот час попал Иван на одну из берлинских площадей, где ещё догорал подожжённый фашистами дом.
Площадь была пуста.
И вдруг из подвала горящего дома вышла маленькая девочка. У неё были тоненькие ножки и потемневшее от горя и голода лицо. Нетвёрдо ступая по залитому солнцем асфальту, беспомощно протянув руки, будто слепая, девочка пошла навстречу Ивану. И такой маленькой и беспомощной показалась она Ивану на огромной пустой, будто вымершей площади, что он остановился, и сердце его стиснула жалость.
Достал Иван из-за пазухи драгоценную краюшку, присел на корточки и протянул девочке хлеб. Никогда ещё краюшка не была такой тёплой. Такой свежей. Никогда ещё так не пахла ржаной мукой, парным молоком, добрыми материнскими руками.
Девочка улыбнулась, а худенькие пальцы вцепились в краюшку.
Иван осторожно поднял девочку с опалённой земли.
А в этот миг из-за угла выглянул страшный, обросший Фриц — Рыжий лис. Что ему было до того, что кончилась война! Только одна мысль крутилась в его помутившейся фашистской голове: «Найти и убить Ивана, найти и убить Ивана».
И вот он, Иван, на площади, вот его широкая спина.
Фриц — Рыжий лис достал из-под пиджака поганый пистолет с кривым дулом и выстрелил предательски из-за угла.
Пуля попала Ивану в самое сердце.
Дрогнул Иван. Пошатнулся. Но не упал — побоялся девочку уронить. Только почувствовал, как тяжёлым металлом наливаются ноги. Бронзовыми стали сапоги, плащ, лицо. Бронзовой — девочка на его руках. Бронзовым— грозный автомат за могучими плечами.
С бронзовой щеки девочки скатилась слеза, ударилась о землю и превратилась в сверкающий меч. Взялся бронзовый Иван за его рукоятку.
Закричал Фриц — Рыжий лис от ужаса и страха. Дрогнула от крика обгорелая стена, рухнула и похоронила его под собой…
И в ту же минуту краюшка, что оставалась у матери, тоже бронзовой стала. Поняла мать, что стряслась с сыном беда. Кинулась на улицу, побежала, куда сердце повело.
Спрашивают её люди:
— Куда, мать, торопишься?
— К сыну. С сыном беда какая-то!
И подвозили её на машинах и на поездах, на пароходах и на самолётах. Быстро добралась мать до Берлина. Вышла она на площадь. Увидела своего бронзового сына — подкосились у неё ноги. Упала мать на колени да так и замерла в вечной скорби своей.
К подножию памятника зимой и летом несут благодарные люди цветы.
Пришли сюда и Алёша с Алёнушкой, внуки и правнуки Деда-Столета. Постояли молча, склонив голову. И сложили люди об Иване эту сказку.
А бронзовый Иван с бронзовой девочкой на руках и по сей день стоит в городе Берлине — всему миру виден. А присмотришься — заметишь между девочкой и широкой Ивановой грудью бронзовую краюшку материнского хлеба.
И если на Родину нашу нападут враги, оживёт Иван, бережно поставит девочку на землю, поднимет свой грозный автомат и — горе врагам!
Вечная слава солдату Ивану!
