Край забытых богов - [39]
Но в ту зиму, как мне казалось, я никуда не стремилась. Вот только по ночам мне стали сниться странные сны.
Я летела. В сером мареве, седом и непроглядном. Летела. Но не вольной птицей, а металлической крошкой по зову магнита. Меня тянуло. Несло.
И вот, наконец, зал. Пустой и огромный, высотою в пять этажей. И четыре круга тонких резных ограждений на галереях четырех этажей. И каменный пол с огромной мозаичной звездой — на самом нижнем, пятом. Я смотрю сверху. С самой верхней из галерей, той самой, откуда летела когда–то спиною вниз, брошенная самым коварным из всех коэров. Смотрю вверх. На темное ночное небо за прозрачным куполом. На снег, летящий в вышине, и исчезающий, коснувшись невидимой грани. На отсветы далеких огней, расцвечивающих вампирский город. Смотрю по сторонам. Стены мягко светятся матовым синеватым светом, почти не справляясь с тьмой, почти не рассеивая мрак. Смотрю вниз. На звезду на каменных плитах. Неправильную звезду. Ее рисунок сбит, сломан. Невольно устремляюсь вниз, пытаясь рассмотреть четче. И вижу его. Он лежит навзничь поверх звезды, раскинув руки и не мигая глядя ввысь. В темное небо. На белый снег. Его лицо ничего не выражает, оно застыло, словно маска. Черные волосы небрежно рассыпаны по плечам, по полу. Рубаха расстегнута, и я вижу темный ремешок на светлой коже. И нечто — медальон, кулон — висящее на шее. Вернее — лежащее сейчас на груди, которая, кажется, даже не вздымается. Склоняюсь ниже, пытаясь разглядеть в неясном свете. Никогда он ничего на шею не вешал. Что же это?..
Птичка! Моя птичка.
— Моя, — тянусь я к ней. Тьмой, у меня нет тела. Нет формы, нет образа. Нет рта, чтобы говорить. И он не слышит. Не видит. Вот только поднимает руку и сжимает птичку в горсти. И я вижу слезы, что катятся из немигающих глаз куда–то за уши.
И сама просыпаюсь в слезах. Лоу нет, на душе тяжело. Это сон, убеждаю я себя. Просто сон. А на следующую ночь я вижу все то же.
Он лежит на каменных плитах. Недвижимый, холодный. Его лицо ничего не выражает. Его глаза ничего не видят. И только слезы прозрачными каплями скользят к волосам. А я замираю возле, и смотрю, смотрю, смотрю. Я тьма. У меня нет глаз, чтобы плакать. У меня нет голоса, чтобы позвать. Нет руки, чтобы коснуться. Вот только видеть я могу и без глаз.
И снова утро. Серое и безрадостное. Долго сижу на постели, обняв коленки. Ну что за напасть! Ну что мне Анхен? Он ушел и забыл. Я ушла и забыла. И вообще, он же не в Илианэсэ, он на востоке где–то. Был. Три месяца назад.
Три месяца! Жила себе и горя не знала. И вот опять — Анхен. Да, во сне, но больно так, словно наяву. Пошла искать Халдар.
— Лоурэфэл когда вернется?
— Не говорил.
— А что говорил, где он, позвонить ему можно, связаться с ним как–то? — ну действительно, должен же быть у них телефон, коль уж даже для людей он обыденность. — Можешь найти его, сказать, он мне нужен, я с ума сходить начинаю!
— Попытаюсь. И не нервничай так. Это все от заумных книжек.
От книжек, так от книжек. Оделась, взяла лопату, пошла снег во дворе чистить. Его, конечно, и без меня почистят, но физический труд — он успокаивает. А снег — белый, красивый, чистый. Вот только еще и тяжелый, если сразу много на лопату нагрузить. Спина уже болит, да и руки. Зато мысли всякие из головы вылетели. А дочистить этот угол я еще смогу.
Лоу вернулся на закате. Усталый, со слабым отсветом улыбки на губах.
— Ну что с тобой, ребенок? — спросил, обнимая.
— Кошмары снятся, — даже как–то неловко стало. Выдернула его откуда–то. У него дела, а я со своими глупостями. Ну, Анхена во сне увидела. Так я его и в жизни видела, и то до сих пор жива.
— Кошмары не смотри, — посоветовал с самым серьезным видом, целуя в щечку.
— Ага, вот так все просто. И что ж мне сделать — глаза закрыть? Так у меня по ночам они и так закрыты.
— Ну я не знаю, Ларочка, это твой сон, тебе и решать, — потянул меня за руку и усадил на диван. А мне так не к месту вспомнилось, что Анхен всегда сажал на колени. — Тут вся хитрость в том, чтоб вспомнить, что ты просто спишь. И тогда уже сон будет подчиняться тебе, а не ты ему.
— И как же я вспомню, если я сплю?
— Вспомнишь, это не сложно. Главное, заранее поставить себе такую цель.
— И сон мне подчинится? И я смогу увидеть все, что захочу? — смотрю на него весьма скептически.
— Ты просто задайся целью. И попробуй, — мой серый колючий коэр серьезен и непреклонен.
— А ты пробовал? Ты сам так можешь?
— Могу, моя радость. Я и не так могу. Рассказывай, что там такого тебе снится.
— Анхен, — отвожу глаза. — Понимаешь, он… он плачет, а так не бывает. Он сильный, и он бы не стал, он… Он сейчас где, на востоке?
— Нет, он вернулся в столицу. Пару недель назад.
— Ты точно знаешь?
— Да, мы встречались.
Встречались. А мне не сказал. Нет, мне и не надо, просто… как он?
— Ты ведь не говорил ему обо мне?
— Нет, и не собираюсь. Я же тебе обещал, — он взял обе мои ладони в свою и ободряюще их сжал. — Ну что ты так испугалась этих снов? Это просто сны. Не хочешь смотреть на Анхена, развернись и уйди. Скажи себе: я сейчас открою эту дверь, и там будет… Кого бы ты хотела увидеть?
Любовь, которая больше жизни, или жизнь, которая больше любой любви? Что ты отдашь за возможность быть с любимым? Что ты отдашь за возможность быть? Что ты отдашь?..
Его разглядишь с одной-единственной смотровой площадки, да и то если только в бинокль. Тот самый, воспетый в поэмах Город – наша легендарная прародина, потерянный рай, колыбель человеческой цивилизации. Там обитают Они – Великие и Мудрые, подарившие людям жизнь и свободу. И отселившие нас от себя на другой край Бездны, чтобы мы и не думали возвращаться. Город недостижим. Но Они – его легендарные жители – порой к нам приходят. И нет в наших краях девы, которая не мечтала бы, что однажды Он придет именно к ней.Хотя почему нет? Есть.
Если свои стали для тебя чужими — сможет ли чужой стать своим? Если друг стал тебе врагом — сможет ли враг стать другом? Если твоя мать не узнает тебя в лицо — назовешь ли ты матерью чужую женщину? Если тебе отказали в праве быть человеком — сможешь ли ты хотя бы выжить?..
Нежность, забота, любовь… И тайна, которую он так и не решился ей открыть. Не станет ли его нерешительность роковой для них обоих? Один-единственный порыв ветра навсегда лишит тебя возможности вернуться домой. Один-единственный росчерк пера вычеркнет из списков живых. Но значит ли это, что в новом мире тебя ждет лишь смерть? Ведь теперь у тебя есть Он, а Он обещал позаботиться… Вот только кто, собственно, Он? Что значит его обтекаемое «опекун»? Разве опеку над молоденькой девушкой могли отдать одинокому симпатичному мужчине? И как понимать его осторожное «не человек»? Если не человек, то кто? Точнее даже: кто же тогда человек, если не он? Потому что более человечных она не встречала. .
Аннотация. Все девушки мечтают выйти замуж, кто ж спорит? Но ведь не так! Не за незнакомца, которому твой отец проиграл тебя в карты. И не на следующий же день после этого знаменательного события! А как же платье, гости, подружки невесты, осыпающие тебя цветами и поздравлениями?.. Да черт бы с ними со всеми, но жениха-то можно увидеть? Ладно, не до свадьбы, но хотя бы в процессе? Почему его лицо скрывает маска? И почему даже этой маски я не вижу — по требованию моего будущего мужа густая вуаль, опущенная мне на лицо, скрывает плотную черную повязку на моих глазах, снять которую я не в силах при всем желании?.
Сильные одарённые не живут как им хочется — они служат государству. Свои кланы охраняют Империю от чужих кланов, а одиночки работают в МВД, ФСБ, или той же Прокуратуре. И Квартальный Поручик один из таких одиночек.
Одержимые местью, люди заходят в самые опасные места, вот и маленькую ведьму Агнешку завели поиски оружия против богини в проклятый лес, где обитают древние владыки, преданные забвению. История Поганой Пущи неразрывно связана с судьбой одной ворожеи, дочери названной самого Лешего, стражницы Беса. Продолжит ли стезю ворожеи Агнешка, или ей уготовлена другая участь — решать отнюдь не ведьме.
Худой, невзрачный отец и маленькая дочь. Их связывали не только узы родства, но и общая тайна…
После битвы с Мордэкая с Сияющим Богом Сэлиором прошло семь лет, и за это время его контроль над своими способностями безмерно возрос. Он наконец нашёл применение «Бог-Камню», но боги хотят отомстить, и желают уничтожить всё, что он создал. Тайны прошлого грозят будущему его королевства, его семьи, и, возможно, даже самого человечества, если только Мордэкай не сможет выяснить, что означает «Рок Иллэниэла». Насколько далеко зайдёт отчаявшийся волшебник, чтобы спасти своих детей… или его усилия лишь обрекут их всех?16+.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.