Край Ветров: Пироманс - [18]

— Ты клептоман, что ли? — спросила Никс у Рина, который как раз рылся в шкафу.

Он аж отвлекся от своего занятия.

— Что? — спросил, поправляя съехавшие на нос очки.

— Ты, что ли, клептоман, спрашиваю? — повторила Никс. — Откуда все эти вещи?

— А, мне послышалось, "некромант", — ответил Рин, снова отворачиваясь к вороху кое-как сунутой в шкаф одежды. — Это называется "патологическое накопительство", но нет, это не оно. Это мне поклонники дарят и друзья… Ну и кое-что — не мое, надо бы отдать, а многое от прошлых жильцов осталось, не выбрасывать же, вдруг понадобится?.. Но, ты права, надо бы разобраться с этим всем…

Он наконец нашел, что искал. Развернул, осмотрел, понюхал зачем-то и продемонстрировал Никс широкую ярко-желтую футболку, которая и ему самому, наверное, была бы велика. Спросил:

— Пойдет?

— Кому?

— Тебе. Тебе же надо переодеться в сухое.

Никс автоматически приняла футболку из его рук, не понимая, что вообще такое творится.

— Да я б сама высушилась… Я просто… Точнее…

Она вспомнила давешнюю джинсовую девку, ее грубый и глупый запрет на волшебство, и злость снова заклокотала внутри.

— Не рассчитаешь и пол мне прожжешь, он деревянный, — сказал Рин. — В таком эмоциональном состоянии тебе только колдовать, ага.

То, как Рин с ней говорил, (а говорил он по-доброму и вел себя, пожалуй, даже чересчур заботливо) никак не вязалось с его образом и тем, что она о нем знала и успела подумать.

— Л-ладно, — проговорила Никс нерешительно.

— Переодевайся, потом спускайся вниз, на кухню, я чая сделаю. Или, если хочешь, можешь вот в сеть выйти — паролей не стоит, но минут через двадцать все равно спускайся, надо же перекусить.

— Х-хорошо, — ответила совсем огорошенная Никс.

Рин вышел и плотно прикрыл дверь за собой.

Никс, поглядев по сторонам, начала было стягивать с себя промокшую футболку, но остановилась. Поддавшись сиюминутному любопытству, она заглянула в соседнюю комнату — в ту, где Рин, по его словам, спал.

Спальня оказалась чуть меньше, но такая же захламленная. Там было чуть светлее, а на стенах, вместо полок, висели афиши и плакаты в рамочках.

Никс не поверила своим глазам. Она несколько раз моргнула на всякий случай. Нет, все так и есть. Ошибки быть не может. Это, кажется, именно он, и, скорее всего, не зря кажется.

Никс даже ближе подошла, все еще себе не веря.

С большого, немного выцветшего плаката в темных тонах на нее смотрел мужчина неопределенного возраста с бледной до синевы кожей и волосами черными, как вороново крыло. Глаза его, хищные и щедро подведенные тушью, тлели потальным золотом, а одет он был, словно порядочная работница древнейшей профессии. Волосы, правда, покороче, да и начес… Но, не смотря на кое-какие отличия, не узнать в нем Камориль Тар-Йер было практически невозможно.

Во дела. Рин — фанат Камориль? Никс улыбнулась, а потом и рассмеялась негромко. Так вот чего он такой добрый, — подумалось ей. Вот оно что. Ну, хорошо, раз так. Раз так — то и ничего страшного.

Она стянула мокрую майку через голову, повесила на батарею. Быстро накинула огромную желтую футболку — плотную, хлопковую, теплую. Футболка оказалась такой большой, что закрыла ноги чуть ли не до колен. Поэтому Никс и комбинезон сняла и тоже на батарею повесила. В сеть не пошла — что там искать сейчас? — а стала спускаться вниз.

Дом оказался, все-таки, не маленький. Относительно верхнего, нижний этаж, скудно освещенный, был по ощущениям еще и каким-то холодным. Никс прошлась по коридору и завернула в кухню, где вовсю уже творилось обыкновенное бытовое волшебство: Рин в фартуке чего-то строгал ножичком. Свитер он закатал по локти, и на белых его руках Никс увидела темные синяки, но спрашивать о них снова не решилась. Вместо этого осведомилась:

— Помочь?

— Не, — ответил Рин, — садись. Вон твой чай. Сахар клади.

Покончив с нарезкой овощей, он обернулся и поставил на стол две пузатые полупрозрачные тарелки с лапшой, залитой бульоном. В обе положил по половинке яйца, по ломтику мяса и присыпал сверху ароматной свежей зеленью.

— Прошу!

Никс сглотнула слюну и послушно взялась за ложку. На мягком табурете она сидела, по привычке, вместе с ногами и надеялась, что никого это не смутит.

Рин уселся напротив, тоже на табуретку, и стал есть незаметно извлеченными откуда-то палочками.

— Вкусно, — похвалила Никс.

— Не отвлекайся, — посоветовал Рин. — Остынет.

По прошествии нескольких минут упоительного поглощения пищи Никс поняла, что слегка объелась, но жалеть об этом не стала. Чай, который, казалось, уже в нее не влезет, тем не менее отлично пошел.

— Ну, а теперь рассказывай, как ты докатилась до жизни такой, — предложил Рин.

Никс дула на чай, хотя он в этом и не нуждался. Чаинки плавали внутри стеклянной кружки весело и бессистемно.

— Ну, в общем… — начала она, — сначала меня угораздило родиться в этом мире мной, — помолчала. — А потом… если коротко…

И она рассказала о событиях этого дня, и забежала немного назад, и попробовала представить, что будет потом, и от этого настроение ее снова сделалось отнюдь не радужным. Рин слушал внимательно, не перебивал, только зачем-то раз за разом включал электрический чайник заново подогреваться, да подливал себе в чашку кипятка по чуть-чуть.