Край бесконечности - [71]

Под ней перекатывались булыжники, и что-то острое врезалось в коленку. От внезапного удара костюм зашипел. Сжав зубы, Тихея ощупывала скалу; она ползла на слабенький сквозняк, который не ощутила бы не будь костюма. Тут ее пальцы уперлись не в камень, а в реголит. Тихея изо всех сил стала долбить плотный затор, и грунт поддался. На нее пролился душ пыли и щебня; на миг она решила даже, что устроила еще один обвал. Однако впереди виднелся клочок бархатного неба. Тихея расширила дыру, сжалась, как могла, и поползла вверх.

Она выбралась наружу на склоне горы. Необъятная равнина с серо-бурыми холмами открылась Тихее внезапно, и она почувствовала себя так же, как в тот раз, когда переела сахара. Руки и ноги тряслись, так что она вынуждена была присесть. Тихея встряхнулась: нужно идти. Убедившись, что рубин в сумке, она встала и размашистыми скачками Кролика понеслась вниз.

* * *

Потайная Дверь совсем не изменилась. Тихея нервно оглядела кромку кратера, но муравьев не увидела. Прикусив губу, посмотрела на Старика и Тролля.

«Что не так?» – спросил Старик.

– Я должна уйти в другое место.

«Не беспокойся. Когда вернешься, мы будем здесь».

– Может, я никогда не вернусь, – у Тихеи чуть перехватило дыхание.

«Никогда – это очень долго, – сказал Старик. – Даже я никогда не видел „никогда“. Мы будем здесь. Береги себя, Тихея».

Она проползла через Дверь на Другую Луну и увидела, что ее ждет Волшебник.

* * *

Он был очень худ и высок, выше даже Старика, и отбрасывал на кратер длинную холодную тень, похожую на стержень. Грустное лицо, всклокоченная борода, высокий цилиндр. Рядом разлеглась летающая пантера – черная от морды до хвоста, с рубиновыми глазами.

– Привет, Тихея, – сказал Волшебник, и голос его громыхал, как песчаный червь.

Тихея сглотнула, вытащила рубин из сумки и протянула его Волшебнику:

– Я сделала его для вас.

«Что, если ему не понравится?» Но Волшебник медленно потянулся за драгоценностью, и глаза его загорелись; он держал камень обеими руками и взирал на него с благоговением.

– Весьма, весьма любезно с твоей стороны, – прошептал он.

С великой осторожностью сняв цилиндр, Волшебник положил рубин в шляпу. Тихея впервые увидела, как он улыбается. Но его лицо оставалось грустным.

– Я хотела отдать рубин до ухода, – сказала она.

– Ну и дел ты натворила! Мозг растревожится не на шутку.

– Так ему и надо. Но я обещала, что уйду вместе с ним.

Волшебник еще раз взглянул на рубин и надел цилиндр.

– Как правило, я не вмешиваюсь в дела людей, но за это чудо должен тебе одно желание.

Тихея сделала глубокий вдох:

– Я не хочу больше жить с чайниками, отонами и Мозгом. Я хочу в Хорошее Место к маме и папе.

Волшебник печально посмотрел на нее:

– Извини, Тихея, но я ничем не могу тебе помочь. Моего волшебства тут недостаточно.

– Но они обещали…

– Тихея, я знаю, что ты этого не помнишь. Потому-то Лунный Народ и хранит память для тебя. Космические акулы забрали твоих родителей давным-давно. Твои мать и отец мертвы. Прости меня.

Тихея зажмурилась. Фото в окне, кратер с куполом. Искрят над горизонтом две яркие дуги, точно как акулы. Вспышка…

– С тех самых пор ты живешь с Мозгом. Ты не помнишь, потому что он заставляет тебя забыть о смерти родителей во время Подпитки, чтобы ты не грустила и оставалась такой, какой тебя хотели видеть они. Но мы помним. И мы всегда скажем тебе правду.

Вдруг все они оказались рядом с Волшебником – весь Лунный Народ высыпал из своих жилищ: Чан Э с детьми, Яшмовый Кролик, Дровосек мрачно смотрели на нее и кивали.

Тихея не могла на них смотреть. Она обхватила шлем руками, развернулась, проползла через Потайную Дверь и побежала без оглядки – прочь с Другой Луны. Она бежала не так, как учил ее Кролик, а неуклюже, неритмично, рыдая, пока не споткнулась о валун и не полетела кубарем вниз. Свернувшись калачиком, долго лежала на зябком реголите. Когда Тихея открыла глаза, она увидела муравьев.

* * *

Муравьи расположились полукругом и вытянулись колючими пирамидками; они слегка покачивались, словно что-то вынюхивали. Потом заговорили. Сначала в шлеме появилось невнятное шипение, секунду спустя оно преобразилось в голос:

– Привет, – это был теплый и женский голос, как у Чан Э, только старше и глубже. – Я Элисса. Тебе больно?

Тихея оцепенела. Она никогда не говорила ни с кем, кроме Мозга и Лунного Народа. Язык отказывался повиноваться.

– Просто скажи, что с тобой все в порядке. Никто не сделает тебе больно. Ты не ушиблась?

– Нет, – выдохнула Тихея.

– Ничего не бойся. Мы отнесем тебя домой.

Внутри шлема вспыхнул видеосигнал: космический корабль – гроздь подпорок, а над ними сфера, сверкающая золотом. Рядом в поле зрения Тихеи появился кружок, обводящий крошечную точку в небе. – Видишь? Мы уже в пути.

– Я не хочу в Большое Плохое Место, – сказала Тихея, задыхаясь. – Я не хочу, чтоб меня разрезали на кусочки.

Пауза.

– Зачем нам это делать? Тебе нечего бояться.

– Потому что люди в Большом Плохом Месте не любят таких, как я.

Снова пауза.

– Милая девочка, не знаю, кто и что тебе наговорил, но все изменилось. Твои родители покинули Землю больше века назад. Мы и не надеялись тебя найти, но продолжали поиски. И я рада, что мы тебя нашли. Ты была одна на Луне очень-очень долго.