Край бесконечности - [59]
Она разулась, переоделась в теплый халат, подогрела себе миску супа, взяла крекеров и отнесла все это на подносе в гостиную с видом на океан. Снаружи царила тьма: мглистая, просоленная тьма приморской ночи. Софи зажгла масляную лампу и присела на выцветшую скатанную циновку, единственный предмет обстановки, не считая самой лампы. Домик появился на свет еще до Происшествия. Их всех специально обучали технике обустройства «комнаты безопасности», как это называлось в психологическом отделе, как раз для таких случаев, когда бестелесность становится вконец непереносимой. Теперь, когда Софи оказалась безвозвратно заперта в рамках дистанционного аватара, она не наращивала объем комнаты сверх необходимого минимума – вид снаружи всегда был скрыт ночной тьмой и туманом, – так как знала пределы своего воображения. А еще потому, что она не хотела находиться здесь. Она стала изгнанницей, отверженной, и сознание этого было для нее важной частью личности. Все что-то да означает. Каждый «объект» мог служить тропой к сохранению собственного «я», поплавком, помогающим удержаться на поверхности. Софи нельзя было расслабляться. Если она позволит себе раствориться, исследовательский комплекс умрет вместе с ней.
– Я – цифровой клон, программа, – ритуально напомнила она себе, отхлебывая «пенку» томатного супа из синей миски, греющей озябшие руки. – Настоящая я работает в миссии «Медичи» далеко на Земле. Связь была прервана в результате катастрофы, но орбитальное устройство все еще на месте, а значит, восстановление контакта возможно. Я верну нас домой.
Софи оказалась наедине с этой задачей, потому что три остальные управляющие программы дистанционного контроля «одичали». Псевдоэволюция в цифровом мире прошла за минувшее после Происшествия время миллиарды итераций. Все трое превратились в независимые сущности, так или иначе до них было не достучаться. Возвращение домой для ее коллег либо ничего не значило, либо означало судьбу, которой следовало избежать любой ценой…
В комнату вошел Прутья и принялся ковылять туда-сюда – нескладный спутанный клубок палочек и суставов, похожий на ожившую игрушку из детского конструктора. Он обследовал дряхлые стены, проверил углы, стояки, щели в покрытии пола и наконец, убедившись, что все более или менее благополучно, по-щенячьи неуклюже рухнул на пол возле Софи бесформенной грудой сплошных ребер и стыков. Но при этом механизм продолжал вздрагивать, а его преданный взгляд, если бы он только имел преданный взгляд, продолжал бы нетерпеливо сверлить хозяйку в ожидании новых приказаний.
Прутья был системой безопасности, так что Софи уделила ему внимание. Она включила в домике все осветительные устройства (что происходило нечасто и только в качестве аварийной меры), и они все обошли и осмотрели. Никаких признаков вторжения.
– Ты заметил что-то опасное?
Клубок из углов и граней говорить не умел, так что он только прижался покрепче к ноге Софи.
Взревел ветер и ухватился за крышу домика, силясь оторвать ее.
– Я тоже что-то чувствую, – согласилась Софи. – Что-то тревожное. Пошли, поговорим с Джошем.
Чтобы не расходовать зря ресурсы, аппаратура Софи имела еще и дополнительную функцию, служа радиотелескопом. Пока все работало, «Медичи» передавал собранные данные в центр обработки результатов всех космических исследований гравитационных волн. Пролетая над этой распределенной антенной, Софи замешкалась, раздвоив восприятие. Она почувствовала, что Софи-аппаратура созерцает внутренние тайны системы Юпитера, одновременно прислушиваясь к темноте и звездам – словно человек, работающий перед экраном и слышащий, что происходит в комнате позади него. Означает ли это что-либо? Полезно такое невольное разделение для науки или всего лишь необходимо для ее выживания? Гравитация растягивала и сжимала окружающую вселенную: пространство и время меняли форму. В тот или иной момент гравитационная волна, проходя сквозь Софи, могла приблизить ее к дому. Или не приблизить.
Джош имел облик шестиногой черепахи или, может, крабовидного рака размером не больше тостера и твердого, как скала. Он был оснащен дополнительной парой лап с клешнями, прядильными органами, выпускавшими клейкую нить, восьмеркой чрезвычайно сложных и зорких глаз и полностью снаряженной производственной лабораторией, находившейся в животе. Напоминал он и краба-паука – только краба, способного целиком спрятаться внутри членистого панциря. Он умел лазить, спускаться на одной из своих нитей по отвесной стене, катиться или скользить, закладывая виражи, словно слаломист, по гладким поверхностям между желобками, испещрявшими равнины Ганимеда. Он возился в кислородной изморози, купался в «горячем пятне» магнитного поля близ пятидесятой параллели, вел учет северных сияний, коллекционировал снимки, анализировал пробы и сохранял на будущее виртуальные копии юпитерианских камней. «Медичи» никогда не предназначался для передачи домой чего-либо материального. Джош мечтал сделать поверхность спутника пригодной для обитания; излюбленная его фантазия заключалась в том, чтобы найти способ извлечь огромные фонтаны горячей воды из глубинных резервуаров. Имелись свидетельства, что такое случалось в прошлом. Так почему бы этому не произойти еще раз?
Какие секреты лежат в дальних просторах Вселенной? Какие тайны скрывают истины, которые мы считали неоспоримыми? Мир научной фантастики всегда был окном в реальность завтрашнего дня, смазывая границы между реальностью и искусством. В «The Year's Best Science Fiction: Twenty-Ninth Annual Collection», лучшие авторы научной фантастики изучают новый мир. Эта антология собрала рассказы известнейших писателей, таких как Роберт Рид, Аластер Рейнольдс, Дэмиен Бродерик, Элизабет Бир, Пол Макоули и Джон Барнс.
Ежегодная антология Гарднера Дозуа традиционно собирает под одной обложкой лучшие образцы жанра – повести и рассказы, завоевавшие престижные награды, заслужившие высокие оценки критиков и любовь читателей. Известный составитель сборников и бесспорный знаток научной фантастики Гарднер Дозуа не только неустанно следит за творчеством прославленных мастеров, но и обладает уникальным талантом открывать новые имена. В этом выпуске представлено тридцать два произведения, принадлежащих перу таких авторов, как Брюс Стерлинг, Пол Макоули, Питер Уоттс, Роберт Чарльз Уилсон, Йен Макдональд, Адам Робертс, Джон Райт и многих других.
Роман У. Гибсона и Б. Стерлинга "Машина различий" – яркое произведение киберпанк-литературы. Авторы ведут читателя в тот мир, который бы возник, если бы компьютер был изобретен в первой половине XIX века. Альтернативная история ("что было бы, если…"), рассказанная в романе, накладывается на типичные черты традиционного английского романа: детективный сюжет, разнообразные социальные типы, судьба молодой женщины. Наряду с вымышленными персонажами действуют исторические лица.
США второй половины нынешнего века. Белые американцы стали национальным меньшинством. Бюджетный дефицит. Заставы на дорогах. Орды биотехнологических кочевников. Плюс к этому еще и холодная война с Голландией. Государство практически недееспособно: бал правят Чрезвычайные комитеты. Государство почти умерло, но политика все еще жива. И в ней еще работают трезвые люди, такие как главный герой романа, Оскар Вальпараисо. Прекрасный организатор с успешной карьерой и искренним желанием возродить Америку из пепла распада.
Информационная война, электронная безопасность и технотеррор – вот линия фронта грядущих мировых битв. Дерек Вандевеер, компьютерный гений, чья карьера в качество кибервоина началась в роковой для США день 11 сентября 2001 года, привлекается на руководящую роль в сверхсекретную правительственную группу, занимающуюся информационной безопасностью. С этого момента кончается его спокойная жизнь…Брюс Стерлинг, отец-основатель киберпанка, философ Мировой Паутины, социолог, провозвестник будущего современной науки, писатель, каждая книга которого своеобразная веха в литературной жизни Америки, в очередной раз открывает перед читателями яркую, неожиданную грань своего таланта.
Ашот Шайбон - псевдоним армянского писателя, поэта и драматурга Гаспаряна Ашота Гаспаровича (1905-1982), более известного по произведениям других жанров. Был членом Союза писателей СССР.Первая публикация в жанре научной фантастики - повесть «Ночная радуга» (1942).Единственное научно-фантастическое произведение Шайбона, переведенное на русский язык, это роман «Победители тьмы» (на армянском языке книга называлась «В стране белых теней»). Продолжение романа - книги «Капитаны космического океана» и «Тайны планеты Земля» не переводились, и наше издательство планирует восполнить этот пробел, выпустив их в свет на русском языке.
Повесть из антологии научно-фантастических повестей и рассказов писателей Таджикистана «Вывих времени».
Сборник современных авторов остросюжетной фантастики — признанных мастеров этого популярного жанра и молодых талантливых дебютантов. Но всех их объединяет умение заинтриговать читателя динамикой действия, детективностью и увлекательностью сюжета.
Как и пришельцы, места во Вселенной тоже бывают разные. На иных сделаешь шаг — как окажешься на мертвой земле, где властвует нечистая сила, и, будь ты трижды праведником, надеяться приходится только на собственные смекалку и силу. Другие названия: Там, где обитает зло; Где обитает зло.
Признанный мастер отечественной фантастики… Писатель, дебютировавший еще сорок лет назад повестью «Особая необходимость» – и всем своим творчеством доказавший, что литературные идеалы научной фантастики 60-х гг. живы и теперь. Писатель, чей творческий стиль оказался настолько безупречным, что выдержал испытание временем, – и чьи книги читаются сейчас так же легко и увлекательно, как и много лет назад… Вот лишь немногое, что можно сказать о Владимире Дмитриевиче Михайлове. Не верите? Прочитайте – и убедитесь сами!
Похоже на фентези, но чистая фантастика.
Их отправили в космос, чтобы они проложили путь во Вселенную для человеческой цивилизации. Их создали специально, чтобы они могли выжить вдали от людей, на «Эриофоре», космическом корабле размером с целый астероид, который находится под управлением искусственного интеллекта. Они верили в миссию всем своим сердцем. Это было шестьдесят миллионов лет назад. Теперь же с Земли не поступает сигналов, из межпространственных врат, что создает команда, появляются лишь странные артефакты, а порой настоящие чудовища, и ничто не может подготовить строителей к чужому разуму, который ждет их в глубинах космоса.
Умело сочетая сложные научные теории и прекрасный стиль, Питер Уоттс исследует вечно меняющуюся границу между известным и неизведанным.В его новой книге жуткий инопланетный монстр рассказывает свою историю об истинных чудовищах, повстречавшихся ему в Антарктиде. Судебный психиатр встречается с убийцей, научившейся изменять реальность, а несчастный отец пытается спасти семью в мире, где грозовые облака обрели сознание. Здесь посол Земли устанавливает первый контакт с инопланетной расой, но все происходит далеко не так, как он ожидал.
Карл Марсалис – тринадцатый, плод генетических экспериментов, человек, созданный для сражений в последних конфликтах XXI века. Но после второй гражданской войны в США, после раскола Северной Америки на три государства, после голодных бунтов и восстаний на Земле наступил мир, и тринадцатых стали считать опасными мутантами. Кого-то казнили, немногие стали работать на правительство, но большинство сослали на Марс. Когда в Тихий океан падает космический корабль, а внутри обнаруживают изувеченные и наполовину съеденные трупы, полиция приходит к выводу, что один из тринадцатых сбежал из марсианской колонии, и теперь на Земле оказался опасный психопат, каннибал и серийный убийца.
XXV век. Человечество распространилось по всей галактике, а технология изменила само понятие жизни. Теперь люди способны записывать собственное сознание и с легкостью загружать его в новое тело. Смерть стала лишь помехой на экране. Такеши Ковача, бывшего члена корпуса чрезвычайных посланников, уже убивали прежде, но последняя смерть оказалась особенно неприятной. Оказавшись за 180 световых лет от дома, Ковач просыпается в новом теле на Земле, где миллиардер Лоренс Банкрофт поручает ему расследование убийства своего последнего тела.