Краткий китайско-английский словарь любовников - [11]

Шрифт
Интервал

 Это значит «родить после десяти месяцев беременности».

— Это странно. — Кажется, ты снова хочешь рассмеяться. — С какого дня в Китае начинают отсчитывать срок беременности? — спрашиваешь ты серьезно. Но откуда я знать? Нас никогда не учат этому в школах как следует. Это слишком стыдный предмет для нас, китайцев, чтобы обучать и учить про него.

Стоя под твоим фруктовым деревом без цветов, я поднимаю лист и кладу на ладонь. Один лист, но большой. Я трогаю поверхность — на ощупь волосяная.

— Ты читала Библию? — спрашиваешь ты.

— Нет.

Конечно, нет, как ее читать в Китае?

Ты приносишь из комнаты большую огромную черную книгу и открываешь страницы. Показываешь на начало:

— «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания».

— Что это? — мне любопытно.

— Это про Адама и Еву. Они прикрывали свои обнаженные тела фиговыми листьями. Фиговое дерево — другое название смоквы.

— Умно. Они знать, что фиговые листья больше других листьев, — говорю я.

Ты снова смеешься.

Твои садовые инструменты повсюду в беспорядке.



Вдруг я останавливаюсь, немного шокирована. В твоем саду есть обнаженность.

— Что это?

— Это мои скульптуры.

Скульптуры? Голый мужчина без головы, тело изогнуто, огромные руки и огромные ноги. Между ногами два красивых яичка, как две яблочные половины. В середине яблоков — пенис, как маленькая раненая птица. Я иду к мужчине и прикасаюсь. Он сделан из гипса. Я удивлена этим телом — оно большое, выглядит страдательно. Я помню фотографию «Давида» Микеланджело на твоей книжной полке, очень здоровое и гармоничное тело. Но твое — твое намного другое.

Рядом с этой скульптурой тела — несколько маленьких гипсовых скульптур. Ухо, большое, как раковина, коричневое. Очертания как большой цветок. Еще уши, разной формы, разного размера. Они спокойно лежат на траве, слушая нас.

Под инжиром — другой пенис из гипса, смирный, невинный. И еще один — выглядит тверже, лежит у корней жимолости, цвета почвы. Маленькие гипсовые скульптуры словно живут в этом саду рядом с растениями сто лет.

Шумный Лондон прегражден кирпичной стеной. Сад не пускает серый город. Растения и скульптуры в солнечном свете. Замечательные, как ты. Может быть, все мужчины в Лондоне садоводы. Может быть, потому что эта страна такая холодная и тусклая, а растения и сад могут показать воображению весну, солнце, тепло. И растения и сад дарят любовь, как женщины дарят тепло жизни мужчинов.

Я стою в саду с шестнадцать разных растений и думаю о китайских мужчинах. Китайские городские мужчины совсем не любители растений, совсем. Для китайских городских мужчинов позорно изливать страсть на листья. Его будут считать неудачником, без положения в обществе. Но ты, ты совсем другой. Кто ты?

инструкция

instruction (сущ.) — обучение, преподавание; мн. — инструкция, указание.


Мы так часто занимаемся сексом. Любим друг друга каждый день и каждую ночь. Утром, в полдень, после полудня, ранним вечером, поздним вечером, в полночь, даже во сне. В солнечном свете, в пасмурную погоду, дождливой ночью. На узкой скамье в саду, под инжиром, на гамаке, покрытом виноградными листьями, у кухонной раковины, на обеденном столе, везде, где нас застигает желание. Меня пугает твоя могучая энергия. Ты входишь в меня как буря, сносящая деревянную хижину в лесу, ты входишь в меня глубоко, как молоток, вбивающий в стену гвоздь. Ты спрашиваешь, нравиться ли мне, и я отвечаю, что мне уютно.

— Всего лишь уютно!?

— Да. Твое тело мне очень уютно, как ничто другое в этой неуютной стране.

Стыдно ли мне от секса? Да, в начале. И очень. Это такое табу в Китае. Я никогда по настоящему раньше не знала, что такое секс. Теперь я каждый день хожу в доме голая и ясно могу видеть свое желание. Несколько раз в последнее время я видела во сне, что я голая на улице, в магазине, даже на шоссе. Я бегу по оживленной улице как можно быстрее, чтобы попасть домой. Но все на улице удивлены видеть, что я голая.

О чем этот сон?

Ты говоришь, что этот сон о стыде или о страхе привлечь внимание.

Каждый раз, когда мы любим друг друга, ты выплескиваешь так много спермы на мою кожу, как фонтан на Трафальгарской площади. Иногда ты беспокоишься, как бы я не стала беременной. Мы хотим, чтобы у нас были только мы, и не хотим, чтобы кто-то третий разбавил нашу любовь.

Ты говоришь, что нужно пользоваться презервативом.

На нашей длинной убогой Хэкни-роуд нет крупных магазинов, хотя в «Кост Каттере» презервативы иногда продаются. Но владелец знает нас не хуже, чем своих племянников. А он серьезный мусульманин, он может быть противником тех, кто пользуется презервативами. Поэтому нам приходится ехать на Брик-лейн, где продавцы из Бангладеш добрые и беспорядочные, и не могут запомнить лицо каждого клиента с Хэкни-роуд.


ПОЖАЛУЙСТА, ВНИМАТЕЛЬНО ПРОЧИТАЙТЕ ИНСТРУКЦИЮ, говорится на упаковке. Я вскрываю упаковку, разворачиваю бумажку и начинаю читать. Я никогда раньше не читала инструкций для презерватива. Думаю, люди читают эту инструкцию только один раз, когда в первый раз пытаются заняться сексом. Так или нет, для меня это ново.


Рекомендуем почитать
Такая женщина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Белый человек

В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.


Бес искусства. Невероятная история одного арт-проекта

Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.


Девочка и мальчик

Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.


Последняя лошадь

Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.


Листья бронзовые и багряные

В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.