Краткие вести о скитаниях в северных водах - [25]
[из Букина] кирилл, Мартын, Кодаю и сержант выехали 21-го числа в час зайца. Провожать их сюда приехали Синдзо, Тимофей и вся семья Кирилла. При расставании все плакали и целовались. Кодаю, прощаясь с женой Кирилла, трижды поклонился ей в ноги, ибо много добра она сделала для него. /53/ В той стране принято так прощаться только с отцом и матерью. [кодаю] поступил по этому обычаю потому, что [она] сделала для него милостей больше, чем родная мать. Остальные провожающие, мужчины и женщины, приехали в двенадцати каретах и каждый говорил о [своих] чувствах при разлуке. Обычно Кодаю, когда люди обращались к нему, сердечно отвечал [каждому]. Тут же было совершенно невозможно слушать всех, так как всякий хотел сказать что-то свое, излить свои чувства.
Исокити и Коити отправились [немного] позже [их]. Карета, в которой Кодаю приехал из столицы, была очень велика, поэтому, [для дальнейшего пути он] позаимствовал у губернатора небольшую карету, а прежнюю подарил Кириллу. Карету Кирилла везли десять лошадей, карету Кодаю — шесть, а для Исокити, Коити и Трапезникова на каждой станции меняли повозку. Их повозка не крытая, везли [ее] четыре лошади.
Еще в Иркутске Кодаю получил [много] прощальных подарков — вещей и продуктов. Тимофей подарил ему два каммэ пшеничных булок, [его] жена — вязаный головной платок, генерал от инфантерии Осип Иванович Новецкой[168] — две пачки чая, сотню куриных яиц, его жена — образ [святого] Николая, при этом [она] сказала, что это — будда, охраняющий покой плавающих на морях. Их дочь подарила пару вязанных чулок, секунд-майор по фамилии Грузинский — пару индеек, а его жена — три курицы. Дочь Кирилла Мария тоже преподнесла [кодаю] три индейки, а Кодаю отдал Марии всю японскую одежду, которую до сих пор хранил, вплоть до косодэ, хаории хакама. Все прощальные подарки были погружены на подводу и быстро отправлены в путь.
В час овцы (2 часа пополудни) 23-го числа Кодаю и прочие прибыли в Качугу. [она] находится /54/ в 220 верстах от Иркутска[169] это пристань на пути в Якутск. Утром 24-го [туда же] прибыли Исокити и Коити.
На следующий день, 25-го числа, в час овцы Кирилл, Мартын, Кодаю, купец Иван Григорьевич Шелимахо, Влас Никифорович Бабиков, Михайло Матвеевич Бутаков[170] и семь человек приказчиков, всего тринадцать человек, сели на речное судно и снялись с якоря. Судно было длиной в семь саженей, шириной две с лишним сажени. [над судном] от одного борта до другого была сделана крыша из коры лиственницы. На корме [у него] одно весло, на носу — два. Гребли пять гребцов, которые от времени до времени сменялись на пристанях. На другом судне, отплывшем позже, было шесть человек: Исокити, Коити. Трапезников, переводчик, сержант и лакей Кирилла. Водным путем шли 2 265 верст. По дороге были селения в четыреста-пятьсот дворов, называются они Киринги [киренск] и Олёкма[171] и заселены целиком якутами. Судно подходило к поселку, но на берег [никто] не сходил. Воду, необходимую путешественникам, черпали [прямо] из реки. В рыбачьих лодках подвозили и продавали [им] рыбу. Когда были нужны дрова, отправляли [к берегу] лодку, в удобном месте привязывали и рубили сколько хотели. Так что недостатка ни в чем не испытывали.
В одном месте с правой стороны реки вода была пресная, а с левой — соленая. Эта река называется Лена. Она самая большая в той стране, [и такая широкая, что] в некоторых местах с середины реки не "видно обоих берегов. На берегах живут якуты. Они плавают на лодках, сделанных из коры сосны, ловят стерлядь длиной до двух сяку и продают [ее] пассажирам [проходящих] судов. Кирилл очень вежливый и скромный человек. Он обычно никогда не говорит плохо о других, не любит хвастаться и превозносить себя. Но /55/ когда [плыли] по этой реке, [он], обращаясь к Кодаю, подшучивал [над ним], говоря: "В Японии, наверное, много прославленных гор и больших рек но едва ли найдется такая большая, [как эта]. Эта река — гордость нашей страны".
15 июня около полудня приплыли в Якутск. Местного начальника зовут Григорий Козлов-Угреин[172] у него чин полковника. 17-го числа прибыли также Коити и Исокити. Здесь запаслись провиантом, и 2 июля Кирилл, Кодаго, переводчик, Мартын и Бабиков, то есть всего пять человек, отправились дальше верхом на лошадях. Дальше местность совершенно безлюдна. На протяжении четырех-пяти дней пути от Якутска лишь изредка встречается человеческое жилье, но и в стороне от пути и с дороги даже не видно. Дорога так мало различима, что приходится искать среди якутов проводников и нанимать [их] ямщиками. Разумеется, ночевать приходилось все время под открытым небом. Мало того, [там] нет даже деревьев, под которыми можно было бы укрыться для ночлега; все кругом так заросло колючим кустарником, что трудно идти, а в некоторых местах невозможно даже натянуть на ночь палатки, которые используют для ночлега под открытым небом. Помимо этого [здесь] и днем и ночью обилие комаров; они так облепляют ездовых лошадей, что [тех] почти не видно, кровь [у животных] капает из носа и губ. Для защиты от комаров путники надевают войлочные шляпы, кожаные рукавицы, а поверх шляп надевают сделанное из тонкой материи, вроде газа, подобие мешка, которое называется сэйтйка
