Краткие очерки русской истории - [2]
При начале русской истории, т. е. в IX веке по Рождеству Христову, Восточную Европу населяли следующие народы.
1. Славяне
Они составляют восточную отрасль великого славянского племени, которое с незапамятных времен расселилось на огромном пространстве от Верхней Волги до Адриатического моря. Русские славяне занимали широкую полосу земли от озер Ильменя и Чудского до низовьев Днепра и Днестра. Они расселились отдельными группами, или племенами, из которых наиболее значительные, по словам летописца, были поляне, или собственно русь — по среднему течению Днепра, соседи их древляне — по южным притокам реки Припяти и кривичи — довольно обширное племя, обитавшее по верховьям Днепра, Западной Двины, Волги и около озера Ильменя. На востоке от Днепра жили северяне, радимичи и вятичи. По Южному Бугу жили бужане, или волыняне, между Бугом и Днепром — угличи, а около Черного моря — тиверцы. (Северяне, воляне и угличи, по-видимому, были племена гуннские, родичи дунайских болгар.) Восточные славяне имели у себя многие города. Так, в стране кривичей мы находим Смоленск, Полоцк и знаменитый Новгород при истоках реки Волхова; в стране северян — Чернигов и Переяславль, а у полян был город Киев, расположенный на высоком правом берегу Днепра. (Баснословное предание приписывало основание Киева трем братьям: Кию, Щеку и Хориву.)
Поселения славян были рассеяны на обширных пространствах, преимущественно по берегам озер и рек. Их племена распадались на отдельные роды, во главе которых стояли родоначальники, или старейшины. Эти старейшины сходились вместе и составляли вече, на котором они рассуждали о делах, касающихся всего округа или города. Но рядом с вечем у славян издревле встречается и княжеское достоинство. Князь был верховным судьей и предводителем на войне, его окружали военные люди, составлявшие его дружину. Городами назывались те селения, которые были огорожены земляным валом и рвом для защиты от неприятелей; а так как в те времена происходили частые войны между самими славянскими родами и нападения соседних народов, то в такой открытой равнинной стране, как Восточная Европа, число укрепленных селений или городов было очень велико (скандинавы даже называли ее Гардарикией, т. е. Страной городов).
Славяне отличались высоким ростом, русым цветом волос, румяным лицом и серыми глазами. По своему суровому образу жизни они с ранней молодости привыкали легко переносить холод, жар и недостаток в пище. Характер их представлял смесь хороших и дурных качеств: с одной стороны, они были храбры, добродушны и гостеприимны (позволялось даже украсть у соседа, чтобы угостить странника); с другой — неопрятны и склонны к раздорам между собою. Вооружение их состояло из деревянного щита, коротких копий и стрел, намазанных иногда ядом; они обыкновенно сражались не дружною толпой, а врассыпную[2]. Женщины у славян занимали такое же подчиненное положение, как и у других необразованных народов. Невесту обыкновенно похищали и потом платили за нее родителям вено. Существовал также обычай многоженства, и после смерти мужа одна из его жен должна была следовать за ним в могилу. В некоторых местах мертвеца сжигали на костре, пепел его собирали в сосуд и насыпали над ним курган или ставили на столбе, где сходилось несколько дорог. Погребение сопровождалось тризною (поминки), которая состояла в пиршествах и разных воинственных играх. Для ограждения личной безопасности существовал свойственный необразованным народам обычай кровавой мести, т. е. родственники убитого должны были мстить смертью убийце. Главным средством пропитания служили скотоводство и охота; реки и озера изобиловали рыбою, а леса — дикими животными; но и земледелие в IX столетии уже было распространено между славянами. Киевские славяне, т. е. поляне, были образованнее других соплеменников и находились в то время уже в торговых сношениях с соседними народами.
2. Литва
К западу от кривичей, в области Западной Двины, Немана и Нижней Вислы, жило племя литовское. Язык этого племени свидетельствует, что оно было родственно славянам. (Подробнее о нем ниже.)
3. Финны
Весь север России от Балтийского моря до Уральских гор занимало финское или чудское поколение. Некогда финны обитали гораздо южнее, но славянскими и другими народами они были отодвинуты далее на север. Главные финские племена: чудь — около Финского залива; далее по верхнему и среднему течению Волги — весь, меря, мурома, мордва и черемисы. По верховьям Северной Двины и Камы лежала область народа пермь. (Может быть, к этому народу относилась Биармия, страна, упоминаемая в скандинавских сагах; пермское племя иначе называется зырянами.) Язык финнов указывает на их общее происхождение с народами тюркского племени, родиной которого почитают Алтайские горы. Рассеянные небольшими группами в странах холодных, лесистых и чрезвычайно болотистых, они с трудом доставали себе средства пропитания, употребляя в пищу даже древесную кору и мясо нечистых животных.
Для фундаментального исторического труда по древней истории славян выдающегося русского ученого Дмитрия Ивановича Иловайского (1832-1920) характерен огромный охват материала, большое число использованных первоисточников, скрупулезное исследование различных вопросов происхождения и развития славянского этноса. Характерной особенностью этой книги является развернутая и обоснованная критика норманнской теории.
Книга охватывает огромный период русской истории (5 веков) от образования в XI веке Древнерусского государства со столицей в Киеве до его распада на самостоятельные княжества в XII–XIII веках. Глобальные события этого периода: крещение Руси, монголо-татарское иго, начало отечественного летописания, возникновение сословий, создание Русской правды, торговля, основание монастырей, международные отношения и войны — вот лишь небольшая часть тем, затронутых автором для раскрытия понятия «становление Руси».
Утрата законной власти, «голодные бунты», нашествие разного рода самозванцев, открытая интервенция Польши и Швеции… Патриотическая деятельность Земского собора, самоотверженный подвиг патриарха Гермогена, Минина и Пожарского… Все это — начало XVII века в государстве российском. Лишь избрание «всей землей» на престол представителя новой династии Михаила Федоровича Романова положило конец Московскому разоренью. Народ сплотился именем монарха. Пробудившееся национальное достоинство и вера в свое великое предназначение спасли Россию. Смута в итоге не изменила державного хода российской истории, а лишь временно нарушила его, но она стоила великих жертв, а еще — послужила и служит трагическим назидательным уроком всем поколениям русских людей. В издании частично сохранены орфография и пунктуация автора.
Научная концепция известного русского историка и публициста XIX века Дмитрия Ивановича Иловайского (1832–1920) — российская государственность. Главный персонаж для автора — Иван III (Великий), великий московский князь, который свел воедино центральные и северные российские области, сверг татарское иго, назвался государем Всея Руси и провозгласил себя и свое государство наследником православной Византии (III Рим) — ввел известный герб с византийским коронованным двуглавым орлом и Георгием Победоносцем. Глубокая научная эрудиция историка и хороший литературный слог делают эту книгу интересной и полезной для всех любителей истории нашей Родины.
«История Рязанского княжества» — монография, принадлежащая перу выдающегося русского историка Дмитрия Ивановича Иловайского (1832–1920). Основанная на русских северных летописях, данная монография исследует возникновение Рязанского княжества, начиная с периода правления Олега до суздальских междоусобиц. Набеги половцев и построение новых городов не могли отвлечь князей русских от кровопролитной борьбы за каждую пядь рязанской земли, где братья выступали против братьев, а соседи объединялись во временные союзы.
Великие российские историки по-разному оценивали сложнейшее переплетение политических и любовных интриг и событий, происходивших на рубеже XVI–XVII веков. Но все они единодушно утверждали, что в пятнадцатилетней истории Смуты переломным стал 1612 год: в марте в Ярославле было создано Временное правительство, а в октябре отряды народного ополчения под предводительством Д. Пожарского освободили от интервентов Китай-город и Кремль.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
«Борис Годунов» — заметки выдающегося русского историка Сергея Федоровича Платонова (1860–1933). История восхождения Бориса Годунова на трон всегда изобиловала домыслами, однако автор данного исследования полагает, что Годунов был едва ли не единственным правителем, ставшим во главе Русского государства не по праву наследования, а вследствие личных талантов, что не могло не отразиться на общественной жизни России. Платонов также полагает, что о личности Годунова нельзя высказываться в единственно негативном ключе, так как последний представляется историку отменным дипломатом и политиком.
«Императоры. Психологические портреты» — один из самых известных историко-психологических очерков Георгия Ивановича Чулкова (1879–1939), литератора, критика, издателя и публициста эпохи Серебряного века. Писатель подвергает тщательному, всестороннему анализу личности российских императоров из династии Романовых. В фокусе его внимания — пять государей конца XIX — начала XX столетия. Это Павел І, Александр І, Николай І, Александр ІІ и Александр ІІІ. Через призму императорских образов читатель видит противоречивую судьбу России — от реформ к реакции, от диктатур к революционным преобразованиям, от света к тьме и обратно.
«Иван Грозный» — заметки выдающегося русского историка Сергея Федоровича Платонова (1860–1933). Смутные времена, пришедшиеся на эпоху Ивана Грозного, делают практически невозможным детальное исследование того периода, однако по имеющимся у историков сведениям можно предположить, что фигура Грозного является одной из самых неоднозначных среди всех русских царей. По свидетельству очевидцев, он был благосклонен к любимцам и нетерпим к врагам, а война составляла один из главных интересов его жизни…
В «Записках о Московии» перед читателем предстает Россия времен Ивана Грозного. Работа необычна тем, что ее писал… царский опричник. В исторической традиции принято считать опричников слепым орудием царя-тирана. Авантюрист Генрих фон Штаден (1542 — после 1579) разрушает эти стереотипы.