Краткая всемирная история - [29]

Так завершилась Третья Пуническая война. Теперь из всех семитских государств, процветавших в последние пять веков, только одно оставалось под властью своих правителей: Иудея, освободившаяся от Селевкидов и управлявшаяся царями Маккавейской династии. К этому времени уже почти завершилось составление Библии и развились традиции еврейского мира, известные нам и сегодня. Вполне естественно, что для карфагенян, финикийцев и других родственных им народов, рассеянных по всему свету, связующим звеном явился практически один и тот же язык и его литература, воплощавшая собой надежду и мужество. Кроме того, они по-прежнему оставались всемирными банкирами и купцами.

Иерусалим, являвшийся скорее символом, чем центром иудаизма, попал под власть Рима в 68 г. до н. э. и после ряда превратностей, когда его фиктивная независимость чередовалась с восстаниями, был снова взят римлянами (70 г. н. э.), разрушившими Храм. Восстание 132 г. н. э. привело к полному уничтожению Иерусалима. Известный нам Иерусалим выстроили уже при римском владычестве, причем римляне поставили на место иудейского Храма храм Юпитера Капитолийского, а самим евреям в городе жить запретили.

XXV. ВОЗВЫШЕНИЕ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ

Новая могущественная сила, возникшая в Риме во II—I веках до нашей эры и подчинившая себе весь западный мир, во многом отличалась от великих империй, которые некогда господствовали в цивилизованном мире. Рим не был монархией и не являлся порождением одного великого завоевателя, но не был он и первой среди республик. Афины во времена Перикла объединили под своей эгидой союзников и зависимые государства. Карфаген перед Первой Пунической войной властвовал над Сардинией, Корсикой, Марокко, Алжиром, Тунисом и большей частью Испании и Сицилии. Риму удалось избежать уничтожения, и он продолжал развиваться.

Центр этой системы находился далеко на западе от древних центров, располагавшихся в долинах рек Месопотамии и Египта, что позволяло Риму приобщать к цивилизации новые страны и новые народы. Римское владычество распространялось до Марокко и Испании, на территорию современной Франции и Бельгии, захватывало Британию, а на юго-востоке доходило до Венгрии и Южной России, но оно не смогло утвердиться в Центральной Азии или Персии из-за их отдаленности от административных центров. Рим впитал в себя огромные массы нордических арийских народов и почти всех греков. Его население было в меньшей степени хамитским или семитским по сравнению с прежними империями.

Несколько столетий Римской империи удавалось избегать судьбы персов и греков, быстро вступивших на путь гибели; она все время развивалась. Правители мидян и персов за одно поколение вавилонизировались; они венчались тиарой царя царей и обращались к местным богам, жрецам и храмам. Александр и его преемники шли по этому же пути ассимиляции; царский двор и система управления селевкидов были почти такие же, как у Навуходоносора; Птолемеи стали фараонами и превратились в египтян. Точно так же когда-то ассимилировали семитские завоеватели Шумера. Но римляне правили из своей столицы и на протяжении нескольких столетий придерживались своих законов. Единственным народом, который влиял на них вплоть до II—III века нашей эры, были родственные им греки. Таким образом, Римская империя явилась в сущности первой попыткой установить господство на арийских республиканских принципах, а не на системе единоличного завоевателя, правящего в столице, которая возникла вокруг храма, посвященного божеству урожая. Боги и храмы римлян, как и греческие боги, представляли собой как бы бессмертных людей, обожествленных патрициев. Приносились и кровавые жертвы, во времена бедствий даже человеческие, чему римляне могли научиться у полузабытых этрусков, но храмы и жрецы стали играть важную роль в его истории только тогда, когда Рим давно миновал апогей своего развития.

Римская империя оказалась совершенно незапланированным явлением; римляне почти неосознанно для самих себя оказались вовлеченными в обширный административный эксперимент. И все-таки в конце концов Римская империя рухнула. От века к веку она заметно менялась, переменившись за сто лет сильнее, чем Бенгалия, Месопотамия или Египет за тысячу.

В определенном смысле римский эксперимент не удался. С другой стороны, он все еще остается незавершенным, поскольку Европа и Америка и сейчас пытаются разрешить те проблемы мирового правления, с которыми впервые столкнулись римляне.

Историку необходимо учитывать колоссальные перемены, происходившие при римском господстве не только в политике, но и в общественной жизни и нравственности. До сих пор сильна привычка воспринимать Рим как нечто устойчивое и благородное. Маколеевские «Предания древнего Рима»[18], Катон Старший, Сципионы, Юлий Цезарь, Диоклетиан, Константин Великий, триумфы и речи ораторов, гладиаторские бои и христианские мученики — все смешивается у нас в единую картину чего-то возвышенного, жестокого и величественного. Необходимо разделить слившиеся части этой картины, изображающей куда более глубокие перемены, чем те, что отделяют Лондон времен Вильгельма Завоевателя от столицы современной Великобритании.