Краткая история. Война Алой и Белой розы - [55]

Эштон, по крайней мере, располагал в Кенте связями через женитьбу, но в прочих местах ставленники Ричарда, его доверенные люди, разрушали существовавшие властные структуры и служили причинами значительного беспокойства. Автор Кроулендской хроники усматривал в этих назначениях свидетельства тирании короля [135]. Действия Ричарда осенью и зимой 1483–1484 годов выдают в нем человека чуткого ко всему и всем, кроме самых приближенных слуг. На шотландской границе, к примеру, он не сдержал обещания и не вознаградил графа Нортумберленда. Хотя король пожаловал ему титул генерального хранителя марок, на западе он фактически оставил области под своим управлением и сделал там заместителем барона Дакра. В равной степени после смерти в ноябре 1483 года епископа Уильяма Дадли управление палатинатом в Дареме осуществлял совет, назначенный королем, подавляя честолюбие как Перси, так и графов Уэстморленда из рода Невиллов.

Во-вторых, Ричард использовал для узаконения собственного правления свой первый (и единственный) парламент. Съезд из-за мятежа пришлось перенести с ноября 1483 года на более позднее время, и в итоге депутаты собрались в Вестминстере 23 января следующего года. О составе палаты общин известно мало, но выбор в качестве спикера палаты парламента Уильяма Кейтсби, одного из оруженосцев короля, возможно, говорит о царившей там атмосфере подобострастия.

Даже в такой обстановке Ричард не забывал о необходимости представлять себя добродетельным королем, беспокоящимся, как бы не перегрузить подданных ненужными налогами и править в интересах общего блага. Парламентарии отменили «добровольные пожертвования», практику не одобренных парламентом поборов, распространившуюся в последние годы правления Эдуарда IV, и отозвали январский акт 1483 года, сохранявший права короны на поместья герцогства Ланкастерского в ущерб королевским держателям уделов. Ричард пожертвовал очевидными выгодами, поскольку акт приняли, «к великой скорби и тяготе его подданных», и аннулировал его, «имея больше любви к общему благу в его королевстве и к его подданным, нежели к единственно своей пользе» [136].

Вместе с тем королевская казна не могла ждать, и палата общин одобрила щедрые субсидии в виде пожизненных потонной и пофунтовой пошлин. К этому совещающиеся стороны, король и парламент, пришли в ходе длительных переговоров, и только 20 февраля приступили к главному — легитимации захвата власти Ричардом. В так называемом Titulus Regius утверждалось, что, хотя Ричард в июне прошлого года занял трон по просьбе трех сословий королевства, процедура проходила «не в парламентской форме». Соответственно, продолжали витать сомнения в законности восхождения Ричарда на престол, и теперь признание государя надлежало провести через парламент.

По утверждению авторов документа, после женитьбы Эдуарда IV на Елизавете Вудвилл Английское королевство пользовалось дурной славой: «политический порядок был попран, а равно законы Божьи и Божьей церкви, законы природы и Англии, и кроме того, похвальные обычаи и свободы государства, в которых наследие каждого англичанина, были порушены, низвергнуты и презираемы против всякого смысла и правды, так что эта земля управлялась своекорыстной волей, страхом и ужасом, всевозможные права и законы отметались в сторону и предавались поруганию, через что приключились многие тяготы и нужды, убийства, вымогательства и притеснения людей бедных и немощных, так что никто не был спокоен ни за жизнь свою, ни за землю и имущество, ни за жену свою, на за дочь и слуг, и всякая добрая девица и женщина извечно пребывала в ужасе перед насилием и бесчестьем» [137].

Причина всех зол была крайне проста: брак Эдуарда противозаконен, а посему его дети объявлялись бастардами. Как наследник рода, Ричард был полноправным королем и, более того, единственным человеком, способным восстановить должное управление страной. После прохождения и принятия Titulus Regius Ричард распустил парламент и сделал весьма необычный ход. Он собрал баронов и ведущих людей двора, потребовав у них публичной клятвы защищать права его сына на случай, если с ним самим что-нибудь произойдет.

В‐третьих, Ричард развязал агрессивную дипломатическую кампанию по нейтрализации поддержки Тюдора со стороны враждебных иностранных государств. Он продолжил необъявленную войну против Франции и начал приготовления для расширения военных действий в Шотландии и Бретани. Целью, возможно, служило внутреннее объединение королевства с помощью «внешней войны», но нельзя исключать и надежду запугать такой политикой иноземных государей и убедить их не помогать соискателю трона. Смерть принца Уэльского в мае 1484 года заставила Ричарда отложить поход против Шотландии, а к июлю он принял предложение Якова III о мире. Подписанное в сентябре трехлетнее перемирие с Шотландией позволило сосредоточить усилия против Франции и Бретани. В том же месяце король заключил сделку с непопулярным бретонским канцлером Пьером Ландэ о выдаче Тюдора.

Генрих, однако, вовремя узнал об опасности и бежал во Францию. Пользуясь гостеприимством хворого герцога Бретани Франциска, Тюдор мог служить скорее источником раздражения для Ричарда, но, получив поддержку французской короны, он превратился во вполне реальную угрозу. Французское регентское правительство при Карле VIII, контролируемое его теткой Анной де Божё, опасалось, как бы англичане не встали на сторону герцога Орлеанского, предпринимавшего попытки заручиться содействием бретонцев и бургундцев для противодействия режиму Божё. Поэтому там демонстрировали готовность оказать благосклонность Тюдору, пусть ради того только, чтобы заставить Ричарда нервничать. В ноябре французы объявили Генриха законным наследником Генриха VI и дома Ланкастеров и пообещали помощь в виде 4000 солдат и примерно 4500 фунтов. В том же месяце положение Тюдора усилилось благодаря бегству графа Оксфорда из-под стражи в замке Хэммес и дезертирству части гарнизона Кале.