Краткая история попы - [48]

Сегодня в моде не похабная, а виртуальная попа. Синтетическая попа. Киберсексуальная попа. Ее нельзя потрогать, но можно рассматривать и даже заставить двигаться, но следует помнить, что у нее нередки перепады настроения. Виртуальная задница выглядит на экране плоской, и это, конечно, полный абсурд: она не может быть плоской по определению, так что удовольствия от нее ноль.

Игровой CD-Rom знакомит вас с Виртуальной Валери. Эта девица не любит нерешительных мужчин: если ей не нравится ответ на какой-нибудь вопрос, она отвергает вас, отключая ваш компьютер. Когда развалившаяся на диване Валери просит: «Дорогой, сними с меня лифчик, он так давит!» — вы должны реагировать мгновенно. Тогда она продемонстрирует вам свои кибернетические прелести и даже позволит с ними поиграть — при помощи клавиатуры и мышки. Интересны также интерактивные приключения Сеймура Задса. Вы его не видите, но можете с успехом заменить. Например, в ситуации, когда у хорошенькой калифорнийки посреди улицы неожиданно ломается машина. По тому же принципу «просьба — реакция» вы либо продвигаетесь в игре дальше, либо вас отключают. Цифровые картинки, видеомультики создают полную иллюзию реальности. Милая виртуальная девушка совсем как живая, она может, например, к вящему удовольствию игрока, выставить напоказ свою загорелую попу. На вас нисходит сомнамбулическое затмение, вы впадаете в эйфорию, испытывая легкое помрачение. Впрочем, полагать, что эти игры сродни вуайеризму, было бы грубой ошибкой. Вуайеризм исключает запрограммированность, наоборот, в его основе — спонтанность. А на экране компьютера мелькают все те же «девушки месяца» из журналов, разве только анимированные. Они не дадут вам изведать райских наслаждений, но зуд желания утолят.

ГЛАВА 31. Содомиты

В XVIII столетии именно распутники, и в первую очередь де Сад, позволили содомии наконец выйти из подполья и превратили ее в философский аргумент. Та эпоха создала культ зада, не избежал ягодичного фетишизма и знаменитый маркиз. «Опуститесь перед ним на колени, — говорит Сен-Фон Жюльетте, — поклоняйтесь ему, радуйтесь чести, которую я вам оказываю, позволив воздать ему почести, ведь так хотел бы поступить весь мир...»

Стриптиза в романах де Сада нет. Звучит короткий, резкий окрик: «Задерите юбку!» — так распутник приказывает заду занять позицию, в которой им можно будет восхищаться. Исключение составляет визит юной Розы к Сен-Фону, когда он велит Жюльетте: «Раздень ее, задери рубашку на бедра, и пусть штанишки упадут к ее ногам; я до безумия люблю эту манеру преподносить свой зад». Зад мгновенно выставляется на всеобщее обозрение. «Вот моя задница: берите ее, вы все!» — вскричала шлюха. Это чудесное явление (порой весьма театральное) не отбивает у присутствующих охоту рассмотреть предмет со всем возможным вниманием. Во всех произведениях де Сада мы находим описания многочисленных осмотров, досмотров и проверок задниц. Именно глаза начинают этот процесс, они благословляют преступление. «О, какой прекрасный зад, Жюльетта! — восклицает Нуарсей, приходя в экстаз от вида ее ягодиц. — Как сладко будет проникать в него, терзая плоть!» В Риме инспекторами задниц называли судей, следивших за чистотой нравов. Распутник со всей силой страсти совершает прямо противоположное действие: он также наносит визиты задницам — только с целью развратить их. В «120 днях Содома» описан приемный экзамен в общество распутников в Силлинге: действительные члены проверяют, содержались ли зады неофитов в предписанном им состоянии, а юноши и девушки устраивают состязание подобно христианским поэтам в Византии и выясняют, чей зад красивее и совершеннее по форме (тут требуется немало проб). Кстати, распутник всегда стремится окружить себя сонмом дивных попок, для чего частенько прибегает к помощи зеркал, приумножая изображения любимой части тела.

Итак, едва завидев задницу, распутник воспламеняется. Сад всякий раз испытывает мгновенный восторг при виде великолепной плоти, а расправившись с ней, не скупится на похвалы. «Я наконец увижу его, этот божественный, драгоценный зад, который я так пылко желаю! — восклицает Дольмансе. — Черт возьми! Как он свеж, каким здоровьем пышет, сколько в нем блеска и изящества!» В других случаях комплимент звучит много лаконичнее: «Ах, черт побери, дивная задница!» Распутник умеет оценить предмет своего обожания. Говоря о заднице, он предпочитает превосходную степень. Осмотр подразумевает тактильный контакт: распутник щупает, раздвигает и пощипывает полушария, иногда даже пускает в ход губы (но это случается редко). Порой ему приходит в голову идея поместить зад на подушки, «дабы маленькая дырочка явила себя во всем блеске». Вид этого «райского входа» может побудить распутника ввести в анус палец и слегка пощекотать стенки или даже потереться об него кончиком носа. Затем настает черед языка.

Процедура эта напоминает, если хотите, птичье поклевывание. Губы увлажняют дырочку, язык проникает внутрь и вращается там в разных направлениях так искусно, что пережившей это приключение Дюкло даже показалось, будто он «достал ей до печенок». Распутник постепенно засовывает внутрь весь язык целиком и сосет земляничку, словно хочет ее проглотить. Именно с ануса, по утверждению Сада, начинается эротический каннибализм. Нос, рот, язык — все как будто работает одновременно. На этом этапе инспекции распутник не соблюдает никаких правил: он вдыхает аромат, кусает, пожирает, постепенно впадая в безумие. «Язык, — говорит Дюкло, — заставляет меня пукать, он вторгается в самую глубину прохода, нарочно провоцирует ветры, словно хочет, чтобы я ему наддала, он сходит с ума, забыв обо всем на свете». Распутник жаждет, чтобы ему в рот извергли содержимое молочного клистира или ликера, введенного большим шприцем. Фурнье наваливается своим толстым задом на рот партнера, тужится, распутник пьет и опрокидывается навзничь, мертвецки пьяный. Наконец показываются экскременты, и он ими насыщается, сосет, смакует, жует и вот уже глотает кусочек размером с небольшое яйцо.