Краткая история попы - [10]

. У лотрековских героинь зады всегда очень живые и задорные. Такой попке терять не чего, и плевать она хотела на то, что ее могут взять да и нарисовать. «Лотрек пишет злачные места кистью могильщика», — сказал один из критиков о картине «Танец в Мулен-Руж». Лотрека называли «Гойей проституток», говорили о «шлюхах с набеленными телами, наглых чертовках, что разлеглись на красных диванах», видели «порок даже в его колорите, мужском, крепком, пряном». Однако героиня «Обнаженной перед зеркалом» (1897) — она не сняла чулки, а рубашку уронила на пол к своим ногам — вовсе не олицетворяет триумф порока. Ее тело великолепно, у нее полный зад, высокая упругая грудь, но любая женщина, долго и пристально вглядывающаяся в свое отражение в зеркале, неизменно приходит к печальному выводу: да, плоть роскошна, она на пике красоты, но смерть уже пометила ее. Как говорил Кокто, на каждом снимке красивой женщины мы видим смерть за работой — она словно пчелиный рой в стеклянном улье. Та, что смотрится в зеркало, тоже прекрасно все видит.

Одна из картин Лотрека — «Обнаженная рыжая на корточках» — вызывает двойственное чувство. Натурщица позирует. Лотрек пишет ее несравненную попу в мягких рыжевато-охряных тонах. Женщина грациозна, она выгнула спину, чтобы подчеркнуть сходство с разгоряченной кобылой. В ней нет ничего от погрузившейся в мечты девушки. А вот художник потрясен, он замер, застыл от изумления! Истинный сюжет картины — Нимфа и Хромоножка. Млечный Путь, отразившийся в пенсне калеки.

ГЛАВА 6. Людоед

Как это можно — съесть попу? Можно ли это хотя бы представить себе? Нет ничего проще: достаточно вспомнить все то, с чем мы привыкли ее сравнивать. Например, фрукты (яблочки или персики, а может, и груши) или выпечку (пирожки и булки). Идеальным кондитерским воплощением задницы можно назвать знаменитый шведский торт «Принцесса». Чего в нем только нет! Миндальный бисквит, крем и фрукты образуют великолепный купол, покрытый зеленым марципаном и сахарной пудрой. Эту мягкую и нежную попу нарезают толстыми ломтями, в которых чередуются разноцветные слои, и подают с сухим белым вином, например с совиньоном. Мрачный шутник Ролан Топор[24] без тени смущения предлагает нам продуманное до мелочей людоедское меню, воплощение принципа «человечина — лучшее блюдо для человека». Среди фирменных блюд Топора фигурируют лущеное яичко («подержите его над огнем, и кожица слезет сама»), девичьи ляжки, жаренные в масле («это блюдо очень весело есть в компании друзей»), щеки от шеф-повара со щавелевым пюре, седалищная борозда в пережаренном масле и теплом уксусе, женская кровь со шкварками, суп из объедков карлика, пенис-соте, похлебка из свежих губ, свежевыжатая сперма. Остается только жалеть, что Топор не изобрел ни одного рецепта приготовления ягодиц. Правда, за него это сделал один японец — за счет одной голландки.

«С точки зрения философской, — писал Дали, — единственный способ познать объект — это съесть его. Я всегда говорил, — добавляет он, — что, если бы Гала умерла и неожиданно уменьшилась до размеров оливки, я бы ее съел». Таков людоедский взгляд на ягодицы. Напомним, что Минский, отшельник из «Истории Жюльетты» де Сада, сам себя называл чудовищем, изблеванным природой: «Мне сорок пять лет, и похоть моя так велика, что я не засыпаю, не «разрядившись» раз десять. Огромное количество поедаемой мною человеческой плоти увеличивает объем и плотность семени. Любой, кто испробует подобную диету, наверняка утроит свои чувственные способности — не говоря уже о силе, здоровье и свежести, которые подарит ему эта пища». Прожорливость и неутолимая похоть, способность превращать мясо с кровью в густую сперму — уникальное свойство людоеда, огра, прямого потомка ужасного божества Орка, символизирующего ад и смерть.

А вот и ягодицы-соте, блюдо жуткой адской кухни. 11 июня 1981 года в Париже Иссеи Сагава выстрелил в голову голландской студентке, изнасиловал ее, расчленил и съел некоторые части тела: одни — сырыми, другие — поджаренными на сковороде. Сначала его признали невменяемым и поместили в лечебницу, но потом отпустили в Токио и передали на попечение семьи. С тех пор он занимается живописью. На одной из его картин изображены женские ягодицы — молочно-белые, налитые — на тарелке, с вилкой и ножом в углу полотна (работа в духе дадаизма). В апреле 1986-го он поведал одному журналисту, что, убив девушку, почувствовал непреодолимое желание съесть ее ягодицы. «Я ужасно боюсь крови и по этой самой причине выбрал правую половинку: сердце ведь у человека слева, так, а сердце — центр кровообращения. Вот я и начал с правой. Я впился зубами в самую мясистую часть. Но мне не удалось оторвать ни кусочка. Даже челюсти разболелись, и я отправился на кухню за ножом. Сначала взял фруктовый ножик и попытался проколоть ягодицу. Никогда не думал, что человеческая кожа может быть такой прочной. Тогда я взял нож подлиннее — мясной, и его мне удалось воткнуть. Я попытался отрезать кусочек, но крови не появилось, ни капли. Я увидел что-то желтое. Это было похоже на кукурузный початок. Я по-на- стоящему удивился — думал, что мясо покажется сразу. А это оказался жир. И очень плотный. Я резал, резал, но мяса все не было. В конце концов, срезав почти весь жир, я нашел ка- кие-то красные штуки и съел их. Много съел, потому что они оказались очень вкусными. Должен сказать, ягодицы для меня — самая привлекательная часть женского тела.