Краткая история о бунтах Хмельницкого - [7]

Вышло затЂмъ королевское повелЂніе Ланцкоронскому и Остророгу, чтобы они съ однимъ войскомъ шли къ Бару. Прибывъ туда, они выгнали Козаковъ изъ Бара, а также и ближайшіе города и замки отъ Козацкаго войска очистили; потомъ къ Шаргороду пришли и подъ городомъ стали. УвидЂвъ здЂсь наше войско, Козацство великою толпою изъ города противъ него высунулось, желая истребить его совершенно ; но наши такъ мужественно стояли, что /12/ выдержавъ, первый порывъ Козаковъ, на нихъ напали и къ бЂгству ихъ принудили; а бЂгущихъ однихъ въ прудъ, въ промоины и болота загнали, а другихъ саблями пластали; и продолжалась та схватка до самой ночи. Не показалось нашимъ дальше за бЂгущимъ гультайствомъ гнаться, опасаясь какой-либо измЂны, и потому ту ночь посвятили отдыху. Снова вторично великая толпа гультайства собралась подъ Личинцами, на разгромленіе которыхъ посланный Сенявскій счастливо ихъ покопалъ и всЂхъ вырЂзалъ. Фирлей также пришелъ къ Заславлю съ своею дивизіею и, услыхавъ тамъ, что Козакъ Дуницъ съ своимъ полкомъ идетъ прямо на него, котораго сестра его, чародЂйка, хотя и убЂждала, стократно крича: „Уходы! Уходы! Не здержышъ, брате!“ однако онъ, не обращая вниманія на то убЂжденіе, бросился, очертя голову, на нашихъ; но наши мужественно наступивши, ударили на таборы, много получили добычи, наконецъ самаго загнали въ городъ, ту колдунью поймали и велЂли палачу казнить ее.

Чарнецкій также на ПолЂсьЂ подъ Степанцомъ, съ МогЂлецкимъ, напавъ на Козаковъ, истребили ихъ и разогнали. Пришло снова къ нашимъ извЂстіе, что Козакъ Тыша отъ Сучинецъ ведетъ огромныя толпы Козаковъ, противъ которыхъ посланные Ромашевскій съ Великополянами и Ливцанами съ Клодзинскимъ и Аксакомъ, подъ Хлопытыномъ встрЂтилися и тамъ сильно сразились. Тотчасъ Козаки одни въ лЂсъ убЂгать стали, а другіе, какъ рогатый скотъ, въ городъ вогнанны, но и оттуда пожаромъ были (szturmem ognistym) выкурены ; прижали ихъ потомъ къ пруду, на которомь ихъ наши, какъ утокъ по водЂ плывущихъ, стрЂляли такъ далеко, что кровью окрасилась вода, которой потомъ долгое время люди и скотъ не могли пить. Однако жъ изъ тЂхъ одинъ принципалъ ушелъ въ Корчикъ, гдЂ его наши догнали, Корчикъ сожгли, а его какимъ-то образомъ упустили; пушки и одинадцать знаменъ тамъ же взяли. Также Ланцкоронскій, находивашійся подъ Заславлемъ, узнавъ, что Кривоносикъ, того Кривоноса сынъ, съ значительнымъ числомъ Козаковъ, находится въ ОстрополЂ, тотчасъ же пошелъ на встрЂчу Кривоноску, который, не дожидаясь его за стЂнами, вышелъ въ поле и на нашихъ стремительно напалъ; но когда его наши нагнали, убрался въ городъ, засЂлъ въ немъ, частоколомъ укрЂпился, чернью уставилъ валы и рЂшился до послЂдняго обороняться. Но когда наши сдЂлали тяжкій приступъ, то Козаки не могли выдержать его, бросили свои укрЂпленія — и въ Случь прыгали; другимъ наши живымъ головы рЂзали, а иные съ своимъ Кривоноскомъ въ замокъ вбЂжали; но, бывъ и тамъ прижаты, стали проситься изъ замка, въ чемъ и получили милость, и начальникъ Козацкій выкупился, а наши тЂмъ временемъ городъ и Козаками награбленную добычу, а также и обозъ, взяли. Едва объ этомъ дано было знать въ главный станъ, какъ вдругъ пришло веселое извЂстіе, что Пржіемскій съ Гелевичемъ городъ Козацкій, Звихатъ, совершенно вырЂзали; хотя съ самаго начала Пржіемскій объявилъ, что крови Козацкой не жаждетъ, но, какъ они были упрямы, то онъ самимъ ЛЂснымъ Иказамъ (Lesnym Ikazom (?)) приказалъ за нихъ при-/13/няться, которые, прежде всего, зажгли городъ, а потомъ Козаковъ, какъ воробьевъ, при огнЂ душили; начальникъ ихъ, однако жъ, ушелъ какимъ-то труднымъ способомъ. За тЂмъ всЂ наши дивизіи собрались вмЂстЂ и стали лагеремъ подъ Константиновымъ. Снова получено было тамъ нзвЂстіе, что къ Межибору пришла безчисленная толпа Козаковъ ; а должно знать, что въ замкЂ Межиборскомъ былъ комендантомъ Корфъ, съ НЂмцами и полкомъ СЂнявскаго; по этому и Ланцкороискій, желая подать ему помощь, устремился къ Межибору; и видя, что Козаки уже аттаковали замокъ, напалъ на нихъ стремительно; тЂмъ временемъ и осажденные вышли изъ замка и, вмЂстЂ совокупившись съ Ланцкоронскимъ, храбро съ непріятелемъ сражались и порядкомъ ему подъ носъ порохомъ подкурили. Однако жъ, по причинЂ великаго множества Козаковъ и потому, что Хмельницкій съ большимъ войскомъ приближался, наши съ Ланцкоронскимъ возвратились въ свой станъ. Страшно переполошенъ былъ весь нашъ станъ прибытіемъ Хмельницкаго до такой степени, что одни лошадей для бЂгства вьючили, а другіе уже и на лошадей садились ; и едва ихъ начальники удержали, увЂривъ, что всЂ вдругъ цЂлымъ станомъ назадъ пойдутъ. И въ самомъ дЂлЂ, въ скоромъ времени пошли къ Чолганскому камню, къ Збаражу, а потомъ, пришедши къ самому Збаражу, стали лагеремъ при верховьяхъ пруда, и замокъ, въ тылу лежащій, для защиты крЂпко вооружили.

Между тЂмъ, при распространившемся еще подъ Константиновымъ смятеніи, началось великое несогласіе между нашими начальниками, которое все болЂе и болЂе росло; ибо одинъ иначе, а другой также какъ ему правилось, распоряжался; только одинъ страхъ и замЂшательство въ войскЂ были; разъЂзды наши такъ неудачно ходили, что никогда языка добыть не могли ; пошелъ было Гулевичь съ партіею къ Вышгородку и случайно попалъ на князя Волоша; завидЂвъ ею издали, рота Гулевича, полагая, что то была Орда, постыдно его бросила, такъ, что Гулевичь едва съ нЂсколькими своими челяндинцами остался. Тоже самое случилось и съ Пигловскимъ, который, также изъ пустаго страха, гдЂ-то надъ промоиной потерялъ цЂлую хоругвь, отъ чего смятеніе росло болЂе и болЂе; сверхъ того не мало испугало и самихъ начальниковъ слЂдующее происшествіе: изъ небольшой тучи громъ ударилъ въ гетманскую хоругвь и полдревка разбилъ въ щепы; потомъ погонщики и многочисленная челядь взбунтовались изъ за того ли, что не хотЂли позволить господамъ губить въ домахъ своихъ, или потому, что хотЂли Хмельницкому передаться; но какъ между ними не было принципала, то наши скоро ихъ усмирили. Ахъ! очень бы плохо было нашимъ, если бы князь Вишневецкій не прибылъ, который, послЂ той Краковской непріятности, когда король, назначая себчЂ иныхъ, отнялъ у него региментарство, а болЂе же всего потому, что на него выдумано, будьто онъ, снесшись съ Ракоціемъ, что-то замышлялъ противъ отечества, уже дома, то есть, во своихъ помЂстьяхъ, умывши во всемъ руки, сидЂлъ спокойно; услыхавъ, однако жъ, о великомъ смятеніи въ Польскомъ станЂ сказалъ трогательную рЂчь въ такомъ смыслЂ, какъ его Твардовскій описалъ :