Краткая история Европы - [7]

Сегодня можно увидеть, как главы государств проводят смотры солдат почетного караула. Они проходят вдоль шеренг, как бы тщательно изучая внешний вид солдат, могут бросить им словечко-другое. Эта практика – пережиток раннесредневековых смотров, когда короли в действительности тщательно осматривали присланных им воинов и задавались вопросом: что за дрянь прислали мне на этот раз?

Королям пришлось изрядно повоевать, чтобы заполучить большую власть – получить возможность править самостоятельно, а не быть марионеткой в руках аристократов; наладить собственную систему налогообложения; обрести полностью подконтрольную им армию; сформировать собственный аппарат управления. Однако, поскольку их стартовые позиции были слабы, достичь неограниченной власти на завоеванных территориях они так и не сумели. Аристократы обратили условные земельные держания в частную собственность, которая стала неприкосновенной. Это всегда накладывало определенные ограничения на власть правителя. Несмотря на то что сила европейских королей росла, они никогда не могли соревноваться с восточными деспотами, которые на своих территориях владели абсолютно всем. Если какому-нибудь деспоту нужны были средства, он просто отбирал чью-нибудь собственность или же посылал свои войска на базар – поживиться тамошним добром. Европейские монархии, даже если мы называем их «абсолютными», никогда не могли себе такого позволить. Королю принадлежит не все – вот фундамент европейского представления о власти. Из права частной собственности вырастает идея личных прав, являющаяся осевым элементом западной политической традиции. Так, представление о том, что государственная власть должна иметь границы, родилось благодаря тому, что поначалу эта власть действительно была очень ограничена в своих возможностях.

Эта ограниченность государственной власти была также важна для экономического развития Европы. Западные купцы чувствовали себя защищенными. Это одна из важнейших предпосылок европейского экономического роста, масштабов которого не удалось достичь больше нигде в мире.

Все то, что мы знаем о германских воинах и их взглядах на мир, во многом объясняет тот факт, что вскоре после вторжения на территорию империи они приняли христианство. Церковь была единственным общественным институтом, пережившим падение Римской империи. Именно епископы чаще всего отправлялись вести переговоры с воинскими шайками, совершавшими грабительские набеги. Именно епископ мог сказать: «Забирайте земли на той стороне реки, но, будьте так добры, оставьте все остальное за нами». Он мог отвести вождя к бывшей резиденции римского наместника, которую тот тут же провозглашал своей, мог предложить навестить его там в скором времени, чтобы помочь в управлении местным населением. Довольно быстро епископам удалось убедить этих воинов, что они смогут убивать больше своих врагов, если уверуют в христианского бога. Германцы были захватчиками специфического толка: они приняли религию тех, кого завоевали. Церковь сумела доходчиво донести до новых правителей, королей и аристократов, что одна из их обязанностей состоит в том, чтобы оказывать поддержку христианству. Мы подошли к нашему последнему связующему звену: германские воины поддержали христианство.

Если мы суммируем обозначенные связи, то получим следующую картину:

Мы приходим к следующему заключению:

Крайне необычный сплав, не так ли? Между его элементами нет органического единства, он нестабилен. И со временем эти элементы распадутся, продержавшись перед тем, однако, около тысячи лет вместе: приблизительно с 476 г. н. э. – года падения Римской империи – до 1400 г. Эту эпоху ученые называют Средними веками, или Средневековьем. Историки, изучающие процессы больших длительностей, отсчитывают Новое время с 1400 г. Отсюда проистекает деление европейской истории на три эпохи: античную, или классическую, Средние века и Новое время.

На протяжении Средних веков наше необычное трио сохраняет единство, однако его составные части претерпевают изменения. Возьмем христианство. Раннее христианство можно оценивать по-разному, но чем оно точно не было, так это воинствующей религией. Иисус говорил: «Возлюбите врагов своих». Первые христиане отказывались нести военную службу – это одна из причин, по которой римляне относились к ним с подозрением. Однако теперь христиане сотрудничают с германскими воителями. Эта религия, призывающая нас подставлять левую щеку, получает поддержку вооруженных до зубов вояк. Какое странное противоречие! На самом деле не такое уж и странное, ведь с того момента, как Константин взял христиан под свою опеку и сделал их религию официальной религией империи, им пришлось несколько изменить свое отношение к насилию. Государства не могут не воевать, и, если церковь хотела получать их поддержку, она должна была признать, что порой эти войны справедливы.

Тем не менее, хотя церковь и объединилась с этими воинами, она далеко не полностью приняла их ценности. За несколько столетий воин превратился в рыцаря. Рыцарь тоже любил воевать, он гордился своим умением это делать, однако воевал он во имя благих целей. Церковь подталкивала его сражаться против неверных – это, несомненно, было благой целью. Церковь поощряла крестовые походы в Святую землю, которая оказалась в руках мусульман. Участие в них особо вознаграждалось с ее стороны.