Краткая история экономики. 77 главных идей о богатстве и бедности от Платона до Пикетти - [8]

Фома Аквинский писал в эпоху, когда Европа заново открывала для себя торговлю и коммерцию. За несколько столетий до его рождения население в Европе начало расти и города вновь ожили. Такие нововведения как тяжелые плуги и новые виды упряжи для лошадей помогли земледельцам увеличить производительность обработки земли. На реках начали крутиться водяные колеса, приводя в действие мельницы для размола зерна. Целые районы и поселения вырвались из изоляции и возобновили торговлю друг с другом, а деньги в который уже раз помогли стимулировать процессы покупки и продажи товаров.

В великих городах – Венеции и Флоренции – средневековая цепь бытия растягивалась и деформировалась новыми типами людей: купцами, покупающими и продающими товары с целью получения прибыли, а также банкирами, которые связывали свою деятельность с деньгами. Общество фактически больше не состояло только из тех, кто молился, пахал и воевал. Горожане раздули тлеющие угли коммерческой торговли, и теперь она вспыхнула ярким пламенем. На кораблях отправляли стекло и шерсть в Азию в обмен на шелка, специи и драгоценные камни. Венеция создала первую с античных времен торговую империю.

По мере того, как процветала торговля, преуспевали и финансы. В Венеции и Генуе купцы копили монеты в надежных хранилищах менял. Купцы теперь могли погасить свои долги с помощью менял, переводя деньги между своими счетами. Купцы также получали от менял ссуды под проценты. В результате такого процесса менялы превратились в первых банкиров и одновременно в обремененных грехами ростовщиков. Еще одним новшеством торговли была помощь в преодолении рисков, связанных с отправкой дорогостоящих грузов по опасным для судоходства морям. Купцы придумали то, что впоследствии стали называть страхованием. Они платили вперед определенную сумму в обмен на обещание компенсировать им возможные убытки, вызванные неблагоприятными условиями, например, штормом, повлекшим за собой затопление корабля.

Гудящие словно растревоженный пчелиный улей города ослабили феодализм, потому что крестьяне покидали землю и уезжали в города, чтобы работать за деньги. В суматохе многочисленных растущих городов традиционные церковные учения звучали все тише. Святым покровителем Милана был Амвросий (Медиоланский), который приговаривал ростовщиков к смертной казни. Но это вряд ли могло остановить попытки городского населения Милана разбогатеть на выдаче денежных ссуд[23]. Экономическая жизнь стала больше регулироваться деньгами и прибылями, нежели традициями. Даже ученые монахи начали понимать, что практика денежных ссуд важна для экономики. Стало понятно, что заимодавцы не станут давать ссуды, если им не будут за это платить. Фома Аквинский говорил, что процент по займам на самом деле может быть в некоторых случаях приемлемым[24]. Не было ничего предосудительного для заимодавцев в том, чтобы назначать плату за ссуды, дабы возместить свои потери в виде упущенной прибыли при одалживании денег кому-то другому. Постепенно священнослужители пришли к пониманию, что существует разница между ростовщичеством (высокие проценты, которые разоряли заемщика) и разумными процентными ставками, необходимыми для работы банков.

В начале XI века Папа Римский заявил, что купцы никогда не смогут попасть в рай[25]. В конце следующего, XII-го столетия другой Папа Римский причислил купца Гомобона к святым[26]. Идея о том, что для того чтобы быть ближе к Богу, нужно быть бедным, начала отмирать.

Иисус сказал своим ученикам, что они не в состоянии служить и Богу, и мамоне (демону богатства) одновременно, но ко времени Фомы Аквинского купцы уже думали иначе.

В 1253 г. одна итальянская фирма начала вести рукописную запись счетов со словами «во имя Господа и прибыли». Божественная экономика стала постепенно объединяться с мирской в новом мире коммерческой торговли.

4 В погоне за золотом

Весной 1581 года английский купец и исследователь Фрэнсис Дрейк праздновал на борту своего корабля «Золотая лань»[27]. Дрейк и его команда только что вернулись живыми из опасного трехгодичного (1577–1580) кругосветного плавания. Теперь пришвартованное на реке Темзе судно скоблили и украшали знаменами, готовясь к прибытию почетной гостьи и покровительницы Дрейка королевы Елизаветы I.[28] Как только она ступила на борт, она приказала Дрейку преклонить перед ней колено. Королевский служитель коснулся его плеч позолоченным мечом, сделав обычного Фрэнсиса Дрейка, рожденного в бедности и воспитанного пиратами, – сэром Фрэнсисом. Этот факт закрепил его положение символа величия военной морской державы Англии.

Елизавета отправила Дрейка в экспедицию, чтобы тот отомстил ее врагу, королю Испании Филиппу[29]. Коварный Дрейк сделал все от него зависящее, атакуя испанские суда по всему земному шару. Он вернулся домой с огромными трофеями, включая золото, серебро и жемчуг, – находящимися теперь под защитой королевы в Лондонском Тауэре.

В то время монархи Европы собирали из средневековых лоскутных одеял земель, находившихся под контролем разных принцев и герцогов, собирали современные государства и нации. Нации соперничали друг с другом за право быть сильнейшей. Испания была главной мощью Европы. Голландцы и англичане оказались позади. Такие купцы как Дрейк приобретали высочайший авторитет и влияние, несравнимые с позднейшими временами. Купцы и торговцы помогали обогащаться своим монархам, а монархи обеспечивали и оплачивали их плавания и путешествия. Посвящение Дрейка королевой Елизаветой в рыцари на борту корабля символизирует союз между правителями и купцами-торговцами.