Краткая история экономики. 77 главных идей о богатстве и бедности от Платона до Пикетти - [77]

Сен считает, что мы сможем сделать больше для предотвращения голода, если будем понимать, как колебания на рынках могут вызвать нехватку. Например, в начале 1970-х годов засуха привела сельскохозяйственных трудящихся к потере работы в индийском штате Махараштра. Государство наняло их строить дороги и рыть колодцы, что обеспечило их зарплатой и защитило их нормы еды. Так голод был предотвращен.

Сен говорит, что демократия и свободная пресса необходимы для недопущения голода. Когда журналисты могут писать о лишениях, с которыми сталкиваются бедные, у государства появляется стимул как-то это исправить. В противном случае оно рискует лишиться власти на следующих выборах. Сен считает, что именно поэтому в Индии не было голода с тех пор, как она стала независимой. С другой стороны, самый страшный голод XX века (поразивший Китай в конце 1950-х годов, когда погибли 30 миллионов человек) продолжался слишком долго и убил так много людей, потому что у журналистов не было права свободно писать о том, что они видят. Китайское государство запустило программу «Большой скачок», направленную на модернизацию экономики, частью которой была катастрофическая перестройка сельского хозяйства. При отсутствии тех, кто сообщал бы о происходящем, государство могло продолжать свою политику ценой жизни миллионов граждан.

Более недавний голод разразился в Эфиопии в 1984 году. Телевизионные отчеты о нем шокировали мир и породили моду среди рок-звезд на запись композиций и проведение больших концертов с целью сбора денег для Африки. Хотя это было ужасно, эфиопский голод был небольшим по сравнению с таким же бедствием в Китае в середине века или в Советском Союзе в 1930-е годы, когда от недоедания погибли 8 миллионов человек. К счастью, масштабный голод остался в прошлом. Сегодня эта проблема остается актуальной в регионах Африки, где идет борьба с ней. В условиях голода люди умирают чаще от смертельных болезней.

Люди нередко думают об экономике как об изучении фондовых рынков, отраслей промышленности и решениях, принимаемых бизнесменами. Они, конечно, важны, но Сен показал, что экономика – это нечто большее.

В XIX веке Альфред Маршалл сказал, что у экономистов должны быть горячие сердца, а также холодные головы. Сен – пример ученого маршалловского типа. Он использует логику для рассуждения о тяжелой участи слабейших людей на самом «дне» общества, миллионов таких, как Кадер Миа, которым приходится тяжело и которые так часто проигрывают в борьбе за выживание. Для Сена экономика заключается в разных вещах, в которых отчаянно нуждаются самые слабые, чтобы жить полноценной и счастливой жизнью. Деньги на еду важны, но также значимо умение читать, быть здоровым и иметь возможность участвовать в управлении обществом. Настоящее человеческое развитие – это расширение свободы.

В древние времена существовали аукционы рабов, и однажды целая Римская империя была продана с молотка.

33 Знаю я, знаешь ты

На роскошном банкете в Стокгольме после получения Нобелевской премии американский экономист Джордж Акерлоф (1940 г.) объяснял свою позицию гостям, среди которых были король и королева Швеции. Он говорил: «Приведите на рынок унылую старую клячу. Засуньте ей в глотку живого электрического угря. Она тут же станет резвой». Продавцы кляч, истощенных, старых лошадей, прибегали к разным уловкам, чтобы заставить животных выглядеть здоровыми и бодрыми. Однако это могло иметь плохие последствия: «С одной стороны рынка – обманщики. С другой – те, кто не хочет быть обманутыми. Рынки рушатся».

Акерлоф стал знаменит в 1970 году благодаря статье «Рынок лимонов», которая рассматривала современную версию дилеммы лошади и покупателя: как купить подержанный автомобиль. Машина, которую вы собираетесь купить у местного дилера, может быть хорошей. Однако она может быть и барахлом («лимоном», по выражению торговцев подержанными машинами), который отлично смотрится у гаража, но точно сломается, если вы проедете на ней несколько километров. Вы никогда не поймете этого, пока не купите ее. Дилер знает, является ли машина «лимоном», но всегда будет говорить вам, что она в отличном состоянии. Продавцы и покупатели готовы торговать хорошими автомобилями по высокой цене, плохими – по низкой. Проблема лишь в том, что покупатели не знают, какие машины хорошие, а какие плохие. Предположим, что половина – хорошие и половина – плохие. Тогда имеется 50 %-ая вероятность, что автомобиль, который вы решили купить, – «лимон». Вы не будете готовы заплатить за него высокую цену. Вы будете согласны на среднюю стоимость (между высокой и низкой). Однако владельцы хороших машин не захотят продавать их за среднюю цену, ту, которая значительно ниже высокой, которой стоят их автомобили. Так они перестают выставлять машины на продажу. Владельцы «лимонов», с другой стороны, хотят продавать. Тот факт, что кто-то продает машину, говорит о том, что это подозрительно. Таким образом, плохие автомобили вытесняют хорошие. Это провал рынка, потому что имеется большое количество людей, готовых заплатить высокую цену за хорошую машину.