Краткая история династий Китая - [58]

Однако и китайцы также не смогли оказать сильное и продолжительное влияние на монголов. Последние с легкостью вернулись к своему грубому кочевому образу жизни в степях, будто они никогда не вкушали нектара Китая или не пили своего молока в этом китайском раю.

7 ДИНАСТИЯ МИН (1368―1644)

Девиз правления «Хунъу» («Огромная военная сила»), избранный в начале династии и продленный впоследствии до конца жизни первого императора намекает на характер его царствования. Это было осознанное обращение к временам былого могущества, когда Китай расширял свои границы при династии Тан. В первые годы правления Минов обещание вернуть Китаю былую славу и былые границы неуклонно соблюдалось. Правители Кореи, Монголии, Китайского Туркестана и Вьетнама признали власть Китая, к вассальным государствам присоединились Таиланд и Бирма. Во время правления третьего императора династии Мин под девизом Юнлэ, или «Вечное счастье» армады китайских кораблей двинулись на юг и запад под командованием императорского евнуха адмирала Чжэн Хэ, дошли до берегов Цейлона и Индии, и даже далее — вплоть до Персидского залива и берегов Африки. Чжэн Хэ привез императору всевозможные экзотические предметы, а также список правителей отдаленных государств, которых должны были добавить в список вассалов Китая, потому что каждый подарок привезенный ко двору, рассматривался как дань, и его даритель как вассал. Такое количество успешных экспедиций (в период с 1405 г. до 1433 г. было организовано семь морских экспедиций) было исключительным событием в китайской истории, поскольку отправляться в далекие морские путешествия для китайцев было, в общем, не характерно и уникально по своим масштабам для любого государства того времени. Следующая экспедиция, снаряженная после 1405 г., насчитывала 62 судна и 28000 человек.

В Китае возрождались старые традиции. В 1373 г., пять лет спустя после основания империи, был издан указ, согласно которому каждая деревня должна проводить древний ритуал распития вина, который был отменен во время правления монгольской династии. Эта церемония была призвана внедрять конфуцианские ценности на уровне деревни. «Если все селения будут соблюдать этот ритуал, — писал автор, живший в начале правления династии Мин, — тогда будет нетрудно восстановить древние традиции; ещё легче будет возродить период процветания, сыновней почтительности, а народные обычаи станут благороднее»¹.

Первым из чиновников, преуспевших в восстановлении этого ритуала, был губернатор Сучжоу. Он проводил его так искусно, что заслужил почетное упоминание в официальных хрониках. Поскольку ритуал в Сучжоу являлся образцовым для остальных провинций, он стал чем-то большим, нежели обычное сельское мероприятие. Стариков привозили издалека, в центре внимания был 105-летний старик, рожденный еще при сунском правлении и ставший символом связи поколений. Церемония начиналась с чтения закона — краткого наставления или фрагментов из конфуцианской классики о должном поведении человека в обществе, а затем, после множества взаимных любезностей, пожилые люди садились пировать. Сохранилось описание подобного праздника на котором «седобородые старики были разделены на возрастные группы — девяностолетних, восьми десятилетних и семидесятилетних, им отвешивали поклоны, выслушивали их советы, приветствовали и общались с каждым из них, демонстрировали хорошие манеры, обмениваясь комплиментами в ожидании чтения текста закона. Вокруг них собралась большая толпа любопытствующих; все они были сильно тронуты увиденным, и их чувства приходили в состояние гармонии»². После празднования губернатор Сучжоу лично провожал старейшего гостя до городской окраины города, где прощался с ним выказывая свое великое почтение. В селении, где жил старец, после этого события был учрежден Зал поколений и долгой жизни. Конфуцианство вновь, восторжествовало.

Однако в одном существенном отношении минская династия была абсолютно не конфуцианской. Минские императоры предпочитали открытый деспотизм гуманному правлению, опирающемуся на управление образованных чиновников. Этот политический курс был избран еще Хунъу (императоры династий Мин и Цин в истории Китая названы по девизам правления, а не их личными именами — фактически, это был император, правивший под девизом Хунъу, однако эта оговорка, как правило, опускается). В 1380 г. он ликвидировал несколько высших административных постов, сосредоточив исполнительную власть в своих руках. В конце жизни он писал: «Тридцать один год я трудился, исполняя волю Неба, терзаемый переживаниями и страхами, не отдыхая ни дня»³. Однако последствия его переутомления порой оказывались губительными для его подданных. Например, когда до него дошли слухи о том, что губернатор Сучжоу (ещё недавно получивший от него награду за восстановление церемонии распития вина) распространяет революционные идеи, то несчастный был казнен без дальнейшего расследования. Через месяц император признал, что совершил ошибку, но это признание было скорее исключением. Бессчетное количество людей пострадало от ужасных наказаний за незначительные проступки, а несколько чиновников были казнены только за то, что подозревались в умышленном написании уничижительных каламбуров в документах, призванных восхвалять императора. В результате среди чиновничества возрастали конформизм и чувство тревожности. Минули те времена, когда процветали свобода мысли и свобода слова, как это было в начале правления сунской династии. Жизнь китайских чиновников в большей степени, чем когда-либо становилась похожей на жизнь в традиционной английской школе-интернате. И дело было не только в решающем значении государственных экзаменов. Возникла всеобщая одержимость системой рангов и привилегий, которая подкреплялась строго регламентированными цветами одежды. Желтый цвет — цвет императора, а пуговица на чиновничьей шапке в то время, пока он поднимался по иерархической лестнице, успевала поменять девять оттенков. Было установлено множество мелких табу, более подходящих для школы, чем для государственной администрации; нарушения строго карались. Император определил список слов, которые запрещалось произносить и писать, потому что они встречались в его имени или именах его многочисленных предков. Случайное употребление запрещенного слова считалось чрезвычайно серьезным проступком и могло разрушить многообещающую карьеру, препятствовать успешной сдаче экзаменов, а в некоторых случаях каралось смертной казнью. Были установлены и дополнительные правила поведения, например в присутствии императора подданные должны были торопливо пробегать, а не проходить спокойно. Так же были строго регламентированы промежутки времени между отправлениями личных гигиенических потребностей. Как правило, официальные лица жили в небольших помещениях на территории дворцового комплекса, но раз в пять дней они должны были уходить домой; это время получило название «для принятия ванны и мытья головы». Позже уже не существовало специальных помещений для проживания чиновников, но их рабочая неделя увеличилась, был установлен выходной в каждый десятый дни службы, которые назывались первое, среднее и последнее купания. Подобные правила поведения были подробно описаны в книге «Гунгогэ», или «Таблица заслуг и проступков» — своего рода шкале, по которой чиновник мог квалифицировать свои проступки. Одна из самых объемных книг такого рода была написана еще при правлении династии Юань, но eё издание приходится на минскую эпоху. Она включала десять разделов, каждый из которых рассказывал об определенных служебных ошибках, совершаемых чиновниками. В разделе о пьянстве, среди прочих прегрешений, упоминалось: