Краткая история цинизма - [51]

Возможно, впоследствии, в соответствии с тенденцией к полной отмене смертной казни, — суд сочтет возможным заменить расстрел или повешение часовым обсуждением взаимоотношений (извините, пожалуйста) Волкодава и Людоеда. Но по мне — лучше уж оставили бы расстрелы и не брали серьезного греха на душу.

Но про сюжет — это так, лирическое отступление.

Лучше уж обсудить вторую неприятность, обеспечившую «Волкодаву» почетное 7654 место в списке «фильмы для дураков» — фэнтези, как жанр и традиция, уже давно сложился, — и колошматить в готические двери жанра ногой в лапте — занятие безнадежное. Маковки, луковки, берендеи, квас и торчащая из зада «лучинушка-лучина» — все это находится вне мировой традиции «фэнтези», выглядит дико, фальшиво и наивно.

Третья неприятность — традиция советского кинематографа.

Киносказки Александра Роу.

Столяров и фанерно-резиновый Горыныч.

Ронинсон, Мартинсон и Гердт в роли трех богатырей.

Типовые аленушки и гусельный перебор.

Грибок пророс. Видеть «Морозко всерьез» нестерпимо.

Четвертая неприятность — зримая, очевидная нищета, крайне забавная в том, что именуется масштабным блокбастером. Такого рода кинематограф — постановочный, костюмный, батальный — это всегда парад амбиций, демонстрация художественной и финансовой мощи фильма и породившего его концерна.

«Волкодава» сбацали, как-то не приняв во внимание, что нам давно есть с чем сравнивать. Кого дурят?

В «Волкодаве» наблюдаются, во всей красе, приметы бедненького кинца, снятого не просто на медные, а на особо затертые и позеленевшие медные деньги.

Декорационность декораций. Спецэффектность спецэффектов.

И прочее в таком же духе.

А ведь все можно было бы спасти и сделать почти удобоваримым.

При такой отчаянной бедности картины надо было срочненько отказываться от блокбастерского пафоса — и косить под авторское кино.

Минуте на двадцать второй — вставить хронику блокадного Ленинграда. (Сюжет бы не пострадал.)

На тридцать девятой минуте — забацать хорошее интервью с Валуевым или аккуратно вмонтировать краткий обзор новостей микробиологии. (Сюжет бы только выиграл.)

Потом покрыть все вместе ровным слоем музычки в духе раннего Шнитке (капают сопли в глубокий колодец) — и авторское кино готово.

Можно в Венецию.

Ан нет… Советский карлик — больше! Хотим национальный блокбастер.

Получили национальный блокбастер.

Кино на бересте. Лыковый монтаж. Смотреть при лучине.

Возвращаемся к бедности.

Вот здесь как раз и моя тема всплывает. Лошадиная.

Тут вообще беда. Похлеще, чем проза Семеновой.

Убогость, доложу вам, редкая.

Стиль верховой езды героев — откровенно прокатно-колхозный, со всеми приметами такового. Рывки за рот, долбежка задом по седлу, бессмысленное пихание ногами и «типовая прокатная» грубость с лошадью.

Понятно, что актер и не обязан делать это прилично, — понятно, что всадник — это отдельная профессия, учиться которой надо много лет, но существует хорошая практика, когда перед съемками подобного рода артистов загоняют на месяцок к приличному мастеру, и он, не тратя времени на обучение верховой езде типа «смена — повод», учит актера хорошо выглядеть на лошади. Просто выглядеть элементарно эстетично, «играя» привычность к этому делу, небоязнь и имитацию некоторых навыков.

Здесь, в «Волкодаве», прокатная «смена — повод» во всей красе.

В нормальном кино ЛЮБОГО, даже подготовленного актера при малейшей возможности («усреднение плана», сложный свет в кадре, ракурсы сзади, мельтешение по первому плану иных всадников, лиц или предметов) подменяют квалифицированным дублером. Даже не на трюках, а просто на шагу или рыси.

Потом приклеивают пару крупных планчиков героя «через ухи лошади», и выглядит все не так безобразно, как могло бы быть.

Герои «Волкодава» ежеминутно демонстрируют навыки прокатной посадки и колхозно-спортивную стилистику управления. Опять-таки «бушует совок». Артисты «ездют».

Далее, амуниция.

Зритель, конечно, идиот в своем большинстве. Но, рассчитывая ТОЛЬКО на идиотов, надо делать спец-фильмы для демонстрации только в специальных психиатрических интернатах. Или честно маркировать их на афишах как «фильм для умственно отсталых».

С амуницией опять полный «совок».

Итак, фильм заявляет о своей аутентичности (аутичность держится в тайне).

По идее, по замашке, все подлинное, суровое, все настоящее и кондовое до жути.

Но и тут прокол.

По сюжету — глубокая древность, славянский мир, а на коне главного героя — славянского богатыря — магазинная (сувенирного типа) уздечка а-ля Португез (75 евро) с испанской магазинной железякой «Вакеро» (25 евро).

И то, и другое — обычный ширпотреб, грудами лежащий в любой лавке на Западе.

Стремена древнеславянских всадников — просто советские, «колхозного» типа, без затей, утвержденные как нормативная единица сельхозинвентаря Минсельхозом в 1935 году. В 1959 году они прошли «переаттестацию» и снова были утверждены, так что на особую «древность» не тянут. Седла — обычные спортивные, белорусского производства и «офицерские», массовая продукция ШСК (шорно-седельного комбината, г. Москва). Попадаются и ТКСки из реквизита «Тихого Дона». Есть, что совсем смешно, пара современных дешевых португальских седел а-ля Зальди, несоразмерные и ни одной лошади не подходящие.