Краткая история аргентинцев - [8]

Он созвал тех, кого мы сегодня могли бы назвать «здоровыми силами» Буэнос-Айреса (светское кабильдо, церковное кабильдо, самых крупных торговцев, королевских чиновников, наиболее влиятельных граждан), на совет, и все согласились с тем, что необходимо атаковать поселение португальцев и изгнать захватчиков. Тогда Гарро послал письмо своему коллеге, губернатору Тукумана, для того, чтобы тот попытался мобилизовать ополчение всех городов — от Тукумана до Буэнос-Айреса — и начать таким образом кампанию по изгнанию португальцев.

И действительно, из Кордобы, Тукумана, Ла-Риохи прибыли отряды, собранные вассальными подданными (так называли тех, у кого были энкомьенды[21]), одна из обязанностей которых — являться на королевскую службу за свой счет каждый раз, когда возникала нужда в их военных услугах. Кроме того, Хосе де Гарро попросил иезуитов, чтобы они прислали в качестве подкрепления индейцев гуарани. Так было сформировано некое подобие армии из трех тысяч индейцев. Во главе встал креол Антонио де Вера-и-Мухика родом из Санта-Фе.

Подготовив этот военный аппарат, Гарро снова созвал здоровые силы города Буэнос-Айрес и задал вопрос: следует ли изгнать португальцев силой, принимая во внимание то, что Португалия и Испания были в мире и подобный акт мог вызвать серьезный дипломатический инцидент? Здоровые силы решили, что да, и произошло нападение на португальцев, превратившееся в ужасную бойню. Гуарани, испытывавшие особую ненависть к португальцам из-за походов бандейрантес[22] против них (это другая история), убили почти всех несчастных поселенцев, многие из которых были крестьянами. Сам Мануэль де Лобо был взят в плен и умер спустя год или два.

Важность этого эпизода заключается в том, что Буэнос-Айрес, город, имевший сто лет от роду, без заслуг, например, Кордобы, где уже был университет, или Сантьяго-дель-Эстеро, самого древнего города страны, без заслуг Асунсьона, который был матерью аргентинских городов на первом этапе, Буэнос-Айрес — со всей своей бедностью, с грузом нелегитимности из-за контрабанды — сумел призвать к тому, что фактически можно считать первой аргентинской войной, так как борьба шла с внешним врагом, который узурпировал явно испанское владение, и большинство тех, кто принял в ней участие, были креолами. Ополченцы города Тукуман являлись внуками или правнуками конкистадоров, индейцы гуарани тоже были местными, и всеми ими командовал креол.

Буэнос-Айрес внезапно обрел нечто вроде престижа, что будет иметь большое значение потом, когда будет создано вице-королевство, когда портеньос отразят атаку англичан и во время Майской революции. Город, который родился и жил на нелегальном положении, который зависел экономически от такого странного занятия, как вакерии, город, с которым соперничали и конкурировали, тем не менее также имел необходимые лидерские качества, для того чтобы прогнать захватчиков со своих территорий и получить для достижения этой цели поддержку братских городов этой части Америки.

Между тем внутренние районы также развивались и приобретали специализацию. Тукуман, например, специализировался на производстве телег, используя свою хорошую древесину. В Сантьяго-дель-Эстеро избыток индейской рабочей силы позволял развивать текстильное производство, конечно очень примитивное, но имевшее определенное значение. Кордоба специализировалась на разведении мулов, которых затем отправляли в Сальту, где их продавали для работы на рудниках Верхнего Перу и Перу.

Внутренние районы постоянно имели проблемы с индейцами из Чако[23], которые в действительности занимали часть Сальты, Жужуя, современной Формосы, Сантьяго-дель-Эстеро и Санта-Фе и были постоянной опасностью для городов провинции Тукуман. Поэтому все губернаторы нуждались в услугах горожан для походов против индейцев, чтобы подчинить их и внушить им страх. Кордоба откликалась почти всегда, Сантьяго-дель-Эстеро — с большим энтузиазмом, потому что это затрагивало их интересы, Сальта и Жужуй — тоже, жители Ла-Риохи и Катамарки — с оговорками, так как Чако находился очень далеко от них.

Но теми, кто никогда не являлся на зов, были портеньос, что вызывало возмущение городов внутренних провинций. В контексте такой солидарности у портеньос всегда находилось оправдание: то они видели пиратов на побережье, то возникала какая-то другая проблема... Такое поведение объяснялось различием политических интересов портеньос и жителей других городов.

Политическая организация

Теперь перейдем к описанию политико-правовой организации этой части Америки, не отличавшейся, впрочем, от остальной испанской империи. Эта организация состояла из ряда властных органов, часть которых была механически перенесена из Испании в Новый Свет.