Краткая история аргентинцев - [63]

Итак, предвыборная ситуация была более или менее ясна: с одной стороны — демократический фронт, еще не имевший кандидата, но состоявший из традиционно влиятельных партий; с другой стороны — вновь объединившиеся консерваторы и антиперсоналисты, выдвинувшие кандидатуру Патрона Косты.

Такова была ситуация, когда у части радикалов возникла блестящая идея предложить министру вооруженных сил генералу Педро Пабло Рамиресу стать кандидатом от Демократического фронта. Они полагали, что кандидатура военного министра сделает невозможной фальсификацию выборов, и таким образом радикалы победят и сформируют правительство. Радикалы провели переговоры с генералом Рамиресом, которому понравилось это предложение. Об этом узнал президент и попросил публичных объяснений. Генерал Рамирес выпустил довольно двусмысленное коммюнике, и Кастильо настаивал на его опровержении. Тогда военные из Кампо-де-Майо подняли восстание и 4 июня 1943 г. свергли президента.

Группа объединенных офицеров

Внутри армии действовала организация, созданная в марте 1943 г. Она называлась Группой объединенных офицеров. В нее входили националистически настроенные военные, среди которых особым престижем пользовался молодой полковник Хуан Перон, недавно вернувшийся со стажировки из Европы. Именно Группа объединенных офицеров осуществила военный переворот, не имевший четкой программы и лидера. Военное руководство переворотом осуществил генерал Роусон. Он должен был занять пост президента, однако его собственные соратники не допустили этого, потому что не были согласны с кандидатурами министров, предложенных Роусоном.

Так что начало революции 1943 г. было гротескным: ее вызвало незначительное событие, она не имела конкретной программы, а ее военный лидер так и не возглавил страну. В конце концов на первую роль вышел бывший министр вооруженных сил Рамирес, что заставляет думать о его измене президенту. Эту версию подтверждают его противоречивые действия в начале революции. Кроме того, очевидно, что армия, или, вернее, гарнизон Кампо-де-Майо, начал революцию без определенного плана. В то время военные и общество в целом четко понимали, чего они не хотели для страны, но при этом не знали, что надо делать.

Так возникло правительство де-факто, с самого начала вызвавшее подозрение у стран антифашистской коалиции, особенно США. Именно из-за отсутствия программы военные, осуществившие революцию, позволили некоторым организациям националистического толка занять важные позиции в политике, поскольку у этих организаций план действий был и они могли проводить определенную политику в правительстве. Однако их деятельность вызвала отторжение со стороны демократических сил, интеллигенции, университетских кругов. Одними из первых мер нового правительства де-факто стали попытки навязать преподавание католической религии в школах, декрет о роспуске политических партий, репрессии в отношении представителей интеллигенции, требовавших исполнения страной международных обязательств.

Очень скоро новое правительство вызвало неприязнь у тех, кто поначалу с воодушевлением воспринял свержение непопулярного Кастильо, который к тому же из-за постоянных фальсификаций выборов не мог считаться легитимным президентом. Кроме того, несмотря на свой очевидный патриотизм, он все больше склонялся к прагматичному национализму, очень похожему на национализм правительства, возникшего в результате революции 1943 г.

В конце 1943 г. исход Второй мировой войны стал ясен. Тем не менее военные из гарнизона Кампо-де-Майо превратили сохранение нейтралитета Аргентины в принципиальный вопрос и полагали, что такая позиция защищает суверенитет страны. В январе 1944 г. произошел трагикомический случай. Один аргентинский консул был задержан антифашистами во время поездки в Европу, и выяснилось, что он должен был закупить оружие в Германии для аргентинской армии. Тогда Госдепартамент США выдвинул аргентинскому правительству де-факто что-то вроде ультиматума, и Рамирес был вынужден разорвать отношения с Германией и Японией.

Это вызвало сильную реакцию внутри страны: армия сместила президента де-факто Рамиреса, и на его место пришел министр вооруженных сил генерал Фаррелль, который был не слишком одаренным человеком, но более сговорчивым политиком. С этого момента правительство де-факто, как могло, пыталось выкрутиться из трудной международной ситуации. Панамериканская политика США вызвала изоляцию Аргентины. Все страны американского континента отозвали послов из Буэнос-Айреса в знак протеста против нейтралитета Аргентины в войне (к этому моменту все страны Латинской Америки уже воевали на стороне антифашистского блока).

Однако это не оказало прямого влияния на экономику страны и уровень жизни аргентинцев. Экономическая ситуация характеризовалась процветанием и общим подъемом. Это было связано, во-первых, с импортзамещением, а во-вторых, с тем, что экспортные товары Аргентины пользовались большим спросом на европейских рынках. У политики изоляции Аргентины, проводимой США, был влиятельный противник — не кто иной, как премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль. Он несколько раз просил Рузвельта не перегибать палку, так как Великобритания нуждалась в аргентинском мясе. Кроме того, Великобритания не могла поддерживать такую принципиальную позицию США, потому что сама терпела нейтралитет Ирландии в войне.