Краткая история аргентинцев - [34]

Так была достигнута договоренность, вошедшая в историю под названием Пакт Сан-Хосе-де-Флорес, согласно которому Буэнос-Айрес обязывался войти в Конфедерацию, пообещавшую, в свою очередь, признать изменения, которые Буэнос-Айрес намеревался внести в конституцию. На самом деле существовала очень болезненная тема — вопрос о столице. Конституция 1853 г. в первой редакции гласила, что столицей аргентинской нации будет Буэнос-Айрес, с чем не могли согласиться портеньос, потому что это означало отдать город общенациональным властям, которые, вероятно, было бы невозможно контролировать.

Поэтому среди прочих менее значимых реформ конституции было установлено, что Конгресс примет соответствующий закон, который определит столицу аргентинской нации. Провинция, которая должна была уступить правление будущей столицей, имела право одобрить решение Конгресса принятием в законодательном собрании особого закона. Таким образом, если Национальный конгресс провозглашал Буэнос-Айрес столицей, то он, в свою очередь, мог санкционировать или не санкционировать передачу города нации.

Пакт Сан-Хосе-де-Флорес, ставший продолжением тенденций, содержавшихся в Договоре Пиляр, Федеральном пакте и Соглашении Сан-Николас, был последним шагом на пути к национальному объединению, последним соглашением, сделавшим возможным мирное присоединение Буэнос-Айреса к Конфедерации.

Но после того как Буэнос-Айрес изучил национальную конституцию, предложил ряд реформ и послал делегатов в Конгресс, специально собравшийся по этому случаю, произошли некоторые политические события, вызвавшие новый разрыв между ним и Конфедерацией. Войска Буэнос-Айреса и Конфередации вновь столкнулись между собой в 1861 г. в битве при Павон, почти в том же месте, где произошла битва при Сепеде. С военной точки зрения никто не победил, потому что, хотя кавалерия Уркисы действовала успешно, пехота портеньос под командованием Митре фактически не пострадала, и Уркиса покинул поле боя. Митре воспользовался этим и продвинулся со своим войском до города Росарио, а Уркиса вернулся в провинцию Энтре-Риос и оставался там, не предпринимая активных действий.

В Паране правительство Конфедерации, увидев, что от Уркисы нет никакой помощи, объявило себя распущенным. Митре, в свою очередь, послал войска во внутренние провинции, чтобы изменить неблагоприятную для себя ситуацию. Тем самым он добился от правительств ряда провинций передачи ему полномочий для проведения внешней политики, а также временного управления делами страны, — Митре сделал то же самое, за что он критиковал Уркису после битвы при Монте-Касерос.

В 1862 г. прошли выборы, и 12 октября того же года Бартоломе Митре стал президентом. К тому времени Буэнос-Айрес уже был частью страны и ее временной столицей, поскольку законодательное собрание приняло соответствующий закон: город не был отдан национальному правительству, а сам приглашал правительство расположиться в Буэнос-Айресе в качестве гостя. Эта юридическая тонкость отвечала интересам портеньос.

Национальное правительство

Обратимся к деятельности национального правительства, которое было вынуждено силой подавить восстания во внутренних провинциях (особенно восстания Чачо Пеньялосы, защищавшего разгромленную Конфедерацию своими немногочисленными силами; сначала он потерпел поражение, а спустя несколько лет был убит). Но все же, плохое или хорошее, в Буэнос-Айресе существовало правительство, чья юрисдикция распространялась на всю нацию. Впервые с 1820 г. в стране существовало официальное и подлинно национальное правительство.

Найденный компромисс продлился лишь два десятилетия. В любом случае для того времени это являлось благом. У провинций была конституция, таможня Буэнос-Айреса тратила свои доходы на общенациональные проекты, существовали конституционные гарантии и разделение властей, более того, в стране действовала определенная идеологическая схема, если можно ее так назвать.

Речь идет в первую очередь о концепции, изложенной Хуаном Баутистой Альберди в книге «Основы и исходные положения для политической организации Аргентинской республики». Когда Уркиса собрал в Санта-Фе конгресс (этот конгресс примет Конституцию 1853 г.), его члены начали искать модель для будущей конституции. Хотя на Конгрессе высказывались вполне конкретные идеи о том, что необходимо предусмотреть в конституции, ее авторам не доставало некой основы для работы. Тогда в руки законодателей попала маленькая книга, написанная Альберди, аргентинским адвокатом, жившем в городе Вальпараисо (Чили). Он уехал из Буэнос-Айреса за двадцать лет до этого из-за разногласий с Росасом (хотя его никогда не преследовали) и развил в Чили блестящую профессиональную деятельность.

В своей книге Альберди предложил проект конституции и теоретическую основу для развития новой страны, оставлявшие позади долгую диктатуру Росаса и длительный период гражданских войн. По его представлениям эта страна должна была исполнять другую роль и другие функции, в том числе и по отношению к внешнему миру.

Что вкратце написал Альберди? Я резюмирую его взгляды своими словами: давайте создадим конституцию, говорил он, которая предоставит все возможные гарантии тем, кто захочет приехать в нашу страну работать, развивать производство, обучать и учиться, передавать свои знания. То есть такую конституцию, которая гарантирует создание процветающего общества. Но при этом давайте не будем слишком либеральными в политической сфере, потому что в стране не существует ни электората, ни гражданского общества. У местных жителей пока нет привычки работать и уважать власть. У них нет опыта для избрания эффективного правительства.