Красный свет - [25]

— Мистер Хоген? — не отрывая глаз от своих записей, осведомилась она, после того как он добрую минуту простоял перед ней.

— Да, миссис. Как себя…

— Присядьте.

Сама она встала и направилась в один из коридоров.

Какое-то мгновение Стив надеялся, что она пошла за Ненси, но сестра, видимо, навещала другую больную. Она вернулась, неся пробирку с ярлычком, и поставила ее в штатив.

— Ваша жена не проснулась. Возможно, проспит еще некоторое время.

Почему он счел себя обязанным одобрительно кивнуть и признательно улыбнуться?

— Если угодно, подождите внизу. Когда ее можно будет видеть, я вас вызову.

— Она очень страдала?

— Не думаю. Как только ее обнаружили, было сделано все необходимое. На вид она женщина крепкая.

— Она никогда не болеет.

— У вас есть дети, не правда ли?

Тон, каким был задан вопрос, удивил Стива, но он послушно, как школьник, ответил:

— Двое.

— Большие?

— Дочери десять, сыну — восемь.

— Вчерашний день вы провели вместе?

— Нет. Мы с ней работаем в разных частях Нью-Йорка.

— Но вечером вы с ней встретились?

— Проехали вместе часть пути.

— Когда увидите ее, не забывайте, что она испытала сильное потрясение. Кроме того, она еще будет под действием снотворного. Старайтесь не нервничать и не говорить о вещах, которые могут ее взволновать.

— Обещаю вам. А она…

— Что — она?

— Я хотел спросить, приходила ли она в сознание?

— Дважды, но не полностью.

— Заговорила?

— Нет еще. По-моему, я уже сообщала вам это по телефону.

— Простите.

— Спуститесь в холл. Я только что велела позвонить лейтенанту Марри, что вы здесь. Он, конечно, захочет вас видеть.

Она встала, и ему пришлось последовать ее примеру.

— Можете спуститься по лестнице… Сюда.

Как и внизу, все двери были раскрыты; дверь в палату Ненси, вероятно, тоже. Стив хотел уже попросить разрешения хоть на минуту посмотреть на жену, хотя бы глянуть из коридора на ее койку. Но не посмел. Толкнул указанную ему стеклянную дверь и очутился на лестнице, которую подметала уборщица. Внизу еще раз заблудился, прежде чем оказался в холле, откуда уже исчезли негритята. Он подошел к окошку и сообщил:

— Мне велели обождать здесь.

— Знаю. Лейтенант приедет через несколько минут.

Он сел. Во всей больнице он один был в грязной, измятой рубашке и небрит. Стив пожалел, что не привел себя в порядок до прихода в больницу: здесь он больше сам себе не хозяин. Он мог купить бритву, мыло, зубную щетку, зайти, например, в автобусный парк — там есть умывальные комнаты для пассажиров.

Что подумает о нем лейтенант Марри, увидев его в таком состоянии?

Тем не менее у него хватило смелости раскурить сигарету — кто-то другой тоже курил, — а потом напиться ледяной воды из автомата. Он пытался обдумать вопросы, которые ему зададут, подготовить подходящие ответы, но не мог собраться с мыслями. Как и сидящая рядом женщина, он лишь пристально смотрел в окно, на дерево, неподвижный контур которого на фоне синего неба и застывшего полуденного воздуха наводил на мысль о вечности.

Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы вспомнить, зачем он здесь, что произошло с ним со вчерашнего дня и даже кто он, собственно, такой. Неужели у него действительно двое детей в лагере в Мэне, причем дочка уже большая, и дом за пятнадцать тысяч долларов в Лонг-Айленде, а во вторник у гром — через три дня! — он сядет на свое место за барьером бюро «Международного туризма» и часами будет давать справки клиентам по нескольким телефонам сразу?

Отсюда это представлялось немыслимым, нелепым.

Словно подчеркнув нереальность происходящего, где-то неподалеку тишину разорвал пароходный гудок; посмотрев в другое окно, Стив увидел над крышами черную трубу с красной полосой и отчетливо различил струю белого пара.

Пароход отплывал в море, то самое море, которое он видел утром между соснами в Нью-Гэмпшире и на берегу которого играли сейчас Бонни и Ден, недоумевая, почему родители не приехали за ними.

Старшая сестра как будто не обеспокоена состоянием Ненси. Осталась бы она такой же спокойной, если бы Ненси была при смерти? Сколько человек умирает за неделю в больнице? Говорят ли об этом вслух? Не сообщат ли ему в конце концов: «Дама из седьмой палаты скончалась ночью»? Умерших, должно быть, выносят через другие двери, чтобы не тревожить больных.

На гравии аллеи, скрипнув тормозами, остановилась машина. Стив не встал — у него просто не хватило мужества. Ему хотелось спать, в глазах покалывало. Он слышал шаги, был убежден, что идут к нему, но оставался на месте.

Лейтенант в мундире полиции штата, в начищенных до блеска сапогах и с такой же гладкой загорелой кожей, как у старика из кадиллака, быстро пересек холл, заглянул в окошечко, и регистратор пальцем указала на Стива.

VI

Направляясь к старшей сестре, Стив не заметил табличку «Директор» на первой двери по коридору налево.

Как и другие, она была открыта. В кабинете работал лысый мужчина в одной рубашке, и лейтенант бросил ему тоном хорошего знакомого:

— Можно ненадолго занять конференц-зал?

Директор узнал его по голосу и, не оборачиваясь, молча кивнул. В конференц-зал вела следующая дверь.

Там царил золотистый полумрак: сквозь деревянные рейки опущенных жалюзи проникали лишь тонкие лучики света. На стенах пастельного тона висели фотографии почтенных пожилых мужчин, вероятно основателей больницы. В центре комнаты, окруженный десятью креслами со светлой кожаной обивкой, стоял длинный стол с такой отполированной поверхностью, что в нее можно было глядеться, как в зеркало. Дверь в коридор, по которому время от времени проходили сестра или больной, тоже была распахнута.