Красный свет - [14]

Он тщательно воткнул пробку в горлышко, положил бутылку на прежнее место и убрал руку с сиденья, как вдруг машину резко занесло и начало подбрасывать. Отпустив акселератор и дав тормоза, Стив успел ее выровнять, и она, еще несколько раз подпрыгнув, остановилась на обочине.

Все произошло так неожиданно, так быстро, и он был настолько ошеломлен, что не обратил внимания на Сида и опешил, увидев направленное на него дуло пистолета.

Лицо Сида ничего не выражало, но всем своим видом он напоминал животное, изготовившееся к схватке.

— Покрышка, — пролепетал Стив, лоб которого сразу взмок.

Пролепетал не столько из-за пистолета, а просто потому, что едва мог говорить. Язык у него так заплетался, что слово «покрышка» прозвучало совершенно неразборчиво. Он попробовал выдавить другие:

— Прокол… Я ненарочно…

Не выпуская из рук оружия, Сид молча включил подсветку панели, схватил бутылку, поднес ее к лампочке, с отвращением осмотрел и швырнул в окно.

— Выходи.

— Хорошо.

Стив никогда не предполагал, что алкоголь окажет на него такое сокрушительное действие. Чтобы вылезти из машины, ему пришлось уцепиться за распахнутую дверцу.

— Есть запасное колесо?

— В багажнике.

— Давай быстрей.

На негнущихся и в то же время дрожащих ногах Стив направился к багажнику: он знал, что рухнет как подкошенный, если не сдвинется с места. Особенно опасно ему сейчас наклоняться: сильно кружится голова. Запор багажника оказался для него слишком тугим и сложным, и открыть его пришлось Сиду.

— Домкрат найдется?

— Должен быть.

— Где?

Он не знает, он больше ничего не знает. Что-то в нем надломилось. Ему хотелось опуститься на траву на обочине и заплакать.

— Ну?

Нужно превозмочь себя любой ценой. Если он не проявит доброй воли, Хэллиген запросто его прикончит.

Автомобили возникали рядом с интервалом в две-три минуты. Остальное время они с Сидом были одни, только над головой чуть слышно шелестела листва.

Хэллиген может без всякого для себя риска убить Стива, а труп оттащить в чащу, где его обнаружат не раньше чем через несколько дней, особенно если лес находится далеко от поселка. Поколеблется ли Сид убить человека? Вряд ли. Только что, говоря о девчушке, он утверждал, что не причинил ей боли и не хотел ее пугать, а как он поступил с матерью? Теперь Стив больше не осмелится расспрашивать его ни о ней, ни о чем бы то ни было.

Он держал в руке домкрат. Полетело правое заднее колесо, и рядом с ним, не опуская оружия, стоял Сид.

— Сменить сумеешь?

— Сумею.

Чтобы не наклоняться, он опустился на колени, потом на четвереньки и начал устанавливать домкрат, как вдруг почувствовал, что его выворачивает, бессильно вытянул руки вперед и рухнул наземь, икнув:

— Извините.

Сознания он не потерял. И не стой рядом Хэллиген с пистолетом, ощущение не было бы даже неприятным.

Все в Стиве ослабло, тело и голову словно выпотрошили, он был теперь не способен к малейшему усилию, и ему оставалось одно — положиться на судьбу и ждать.

А вдруг он заснет? Ну и что? Нечто подобное он испытал всего раз в жизни, как-то вечером, когда они принимали у себя друзей и он пил из всех бокалов подряд. Когда они с Ненси остались одни, он упал в кресло, вытянул ноги, с огромным облегчением вздохнул и блаженно улыбнулся: «Кончено!»

Хотя о том, что было дальше, он в основном знал из рассказов жены, у него все-таки создалось впечатление, что некоторые эпизоды он запомнил и сам. Ненси заставила его выпить кофе, большую часть которого он пролил, потом нюхать нашатырный спирт. Говоря с ним резким, командирским тоном, она помогла ему подняться, но он все время валился в кресло, и Ненси в конце концов потащила мужа на закорках, так что ноги его волочились по ковру.

«Я не хотела, чтобы дети утром застали тебя в гостиной и увидели, как ты валяешься в кресле».

Ей удалось его раздеть, натянуть на него пижаму.

А вот Хэллиген дотащил его за руку до откоса и бросил там в густой траве.

Глаза у Стива были открыты, он не спал. Он понимал, что происходит, слышал, как вполголоса ругается его спутник, орудуя скрипящим домкратом.

Не стоит портить себе кровь: в любом случае он в его власти.

Беззащитный, как новорожденный младенец. Слово его позабавило. Он несколько раз мысленно повторил:

«Беззащитный!» Наконец он заметил, что лежит головой в крапиве, и с трудом сел.

— Не двигаться!

Он не пытался отвечать. Он знал, что скорее сдохнет, чем выдавит из себя хоть слово. Напрягшись, он еще мог шевелить губами, но звук получался не сильнее, чем у засорившегося свистка.

Разве он не объявил, что это его ночь? Жаль, что здесь нет Ненси — вот бы посмотрела на него. Правда, она ничего бы не поняла. Впрочем, будь она с ним, ничего бы и не случилось. Сейчас они уже приехали бы в лагерь.

Он не знал, который час. Ему теперь и знать не нужно.

Ненси не решилась бы разбудить м-с Кин. Ее зовут Гертрудой. Когда м-р Кин откуда-нибудь издалека зовет жену, на весь лагерь разносится: «Гертруда-а-а!»

Кина зовут Гектор. Детей у них нет. Кин носит шорты цвета хаки, придающие ему вид мальчишки-переростка; на шее у него всегда висит маленькая труба — ею он созывает лагерных ребят. Он играет с ними во все игры, лазит на деревья, и, чувствуется, делает это не ради заработка и не по обязанности, а потому, что это его забавляет.