Красный свет - [10]

Он подсунул пальцы под водительское удостоверение, достал фотографии и наклонил голову как раз в тот момент, когда сосед положил на прилавок монету и направился к двери. Незнакомец проделал это невероятно быстро, словно походя, и Стив не сразу сообразил, что произошло.

— Ушел? — удивился он, повернувшись к хозяину.

— Скатертью дорога.

— Вы его знаете?

— И знать не хочу.

Стива покоробило: содержатель такого бара, а тоже катится по рельсам. Конечно, перебрал он, Стив, а не сосед — тот даже не допил пиво; тем не менее со Стивом обращаются уважительно — видят, значит, по лицу, что человек степенный, воспитанный.

— Ваши ребята? — полюбопытствовал хозяин.

— Мои. Сын и дочь.

— Едете за ними в деревню?

— В лагерь Уолла-Уолла в Мэне. Там два лагеря рядом: один для мальчиков, другой — для девочек. Миссис Кин занимается девочками, а ее муж Гектор, похожий на старого бойскаута…

Хозяин слушал внимательно, но не Стива, а радио.

Хмурил густые брови, крутил ручки приемника, добиваясь лучшей слышимости, и злобно поглядывал на радиолу, музыка которой заглушала все другие звуки.

— …поочередно проскользнул — еще не установлено, каким образом, — через три полицейских кордона, и около одиннадцати вечера его видели в угнанной машине на дороге номер два. Он ехал в северном направлении…

— О ком это? — спросил Стив.

— Будьте осторожны: преступник вооружен, — закончил диктор и объявил:

— Следующий выпуск последних известий в два часа пополуночи.

Заиграла музыка.

— О ком это? — настаивал Стив, хотя не имел к тому никаких оснований.

— О парне, удравшем из Синг-Синга и запершем девочку с плиткой шоколада в шкафу.

— Какую девочку?

— Дочку фермеров из Кроутен-Лейк.

Озабоченный хозяин больше не обращал на него внимания: он искал глазами кого-либо трезвого, с кем можно посоветоваться. Потом направился в угол, где за столом в обществе двух женщин пили пиво двое уже немолодых мужчин, похожих на подрядчиков-строителей.

Из-за музыки Стив не слышал, что они говорят. Они указывали на опустевший табурет рядом со Стивом; одна из женщин, сидевшая вблизи автомата для продажи сигарет, казалось, что-то вдруг вспомнила; хозяин, покачивая головой и нерешительно посматривая на телефон, висевший на стене, выслушал ее объяснения и наконец подошел к Стиву.

— Вы ничего не заметили?

— Что именно?

— Татуировки у него на запястье.

До Стива не сразу дошло, о ком его спрашивают.

— У кого?

— У парня, которому вы предложили выпить.

— Он отказался. Но я не в обиде.

Хозяин пожал плечами и посмотрел на него так, что Стиву это не понравилось. Пожалуй, лучше уйти — спиртного все равно больше не подадут, а поболтать здесь не с кем.

Он положил пятидолларовый билет прямо на мокрую стойку, поднялся, слегка покачиваясь, и бросил:

— Получите.

Одновременно удостоверился, что никто на него не смотрит косо, — он бы этого не потерпел.

III

Когда он неторопливо, вразвалку шел к выходу, на губах его играла благожелательная и покровительственная улыбка сильного человека, затесавшегося среди слабых. У него было такое ощущение, будто он великан.

Двое мужчин, стоя к нему спиной и перешептываясь, загораживали проход. Он отстранил их широким жестом, и, хотя оба были с ним почти одного роста, ему показалось, что он выше их на голову. Мужчины даже не возмутились. Стив не искал с ними ссоры, он ни с кем не хотел ссориться, и если на пороге все-таки обернулся, то не затем, чтобы бросить вызов.

Он не спеша закурил и почувствовал себя хорошо.

Воздух приятно освежал лицо. По гладкому асфальту, одинаково шурша шинами, неслись автомобили. Он подошел к своей машине, которую припарковал на неосвещенной части стоянки, открыл дверцу. Все его поразительно раскованные движения, все, что он видел и делал, — все доставляло ему внутреннее удовлетворение.

Опускаясь на сиденье, он увидел, что на месте, которое должна бы занимать Пеней, расположился мужчина.

Несмотря на темноту, Стив сразу узнал удлиненный овал лица, темные глаза и не удивился ни тому, что обнаружил его здесь, ни тому, чем это могло быть чревато.

Он не попятился, не заколебался, не принял оборонительную позу, а уселся поудобней, привычно подтянул брюки, захлопнул дверцу и положил руку на переключатель скоростей.

Потом, не ожидая, пока незнакомец заговорит, и скорее продолжая беседу, чем спрашивая, бросил:

— Так это ты?

Смысл этих слов был не тот, что обычно. Стив как бы поднялся на несколько ступеней выше повседневности, жил сейчас в какой-то сверхреальности и поэтому изъяснялся кратко, уверенный в себе и в том, что будет понят.

Сказав: «Так это ты?» — он вовсе не спрашивал своего пассажира, ему ли он недавно предложил в баре выпить.

И тот не заблуждался на этот счет. Вопрос означал:

«Ты — парень, которого ищут?»

На самом деле все было даже сложнее. Непонятным для себя путем он объединил в трех словах разрозненные, почти бессознательные впечатления, накопившиеся за вечер, в законченную, ясную, убедительную картину.

Гордясь как своей проницательностью, так и хладнокровием, Стив недрогнувшей рукой вставил на место ключ зажигания — он повернет его после ответа попутчика.

Нет, это не покорность. Он не желает выглядеть покорным. Но и не станет возмущаться, как сделали бы хозяин бара или женщина вроде Ненси. Паниковать — и подавно. Он не испытывал страха и понимал это. В свой черед спутник все понял и ответил ему уважением — недаром же он просто, без лишних слов и уверток спросил: