Красный меч: Скрижали небес - [21]

Парни бились жестко. Майк бросался на Логана, как раненый зверь, даже не используя заклинаний, а Логан действовал ровно так, как учил меня: всячески уходил от ударов, уворачивался и изматывал своего противника. Вскоре Майк немного успокоился, и понял, что им манипулируют. Он выбрал момент, когда Логан в очередной раз перекатом ушел от рубящего удара сверху, и активировал амулет. С его пальцев сорвался уже знакомый мне черный шарик, но столкнулся с таким же по размеру огненным. Раздался негромкий хлопок, сферы исчезли, и под крики зрителей бойцы сошлись, наконец, в рукопашную.

Я быстро убедился, что разница в один уровень имеет большое значение. Удары Майка были сильнее, атака — быстрее а выпады — точнее. Он уверенно теснил Логана к трибуне, тот отбивался все слабее и слабее, и, казалось, что исход поединка уже предрешен. А затем произошло что-то необычное, Логан запрокинул голову, громко закричал, перекрывая вопли зрителей, и неожиданно ринулся в атаку на Майка. Энергичные мощные удары следовали один за другим, многие из них достигали цели, и теперь уже двадцатка отступал к противоположному краю арены, отчаянно обороняясь и придерживая левой рукой бедро.

— Логан перешел на третий уровень, — громко сказал Энди, перекрикивая сидящих вокруг, — так бывает довольно часто, когда сражаешься с сильным противником. А теперь смотри и учись: так нужно проигрывать, если не хочешь сдаваться. Но цена красивому поступку — синяки по всему телу.

Майк стоял без движения, опершись на каменную ограду и смиренно принимал удары. Руки его висели как плети, меч валялся у ног, а Логан со спокойной яростью вбивал тупой учебный меч в уже измятый нагрудник. Наконец, Майк покачнулся назад и упал через бортик арены за границы ее территории. На скамьях закричали, но громче всех вместе с Логаном орала наша семерка.

А потом меня пробил мандраж. Следующим был я. Я понимал, что ничего страшного со мной не произойдет и я отделаюсь комплектом синяков на всем теле, но все равно боялся. В горле пересохло, и я с ностальгией вспомнил привычные спортивные арены, где я был лишь зрителем, а по рядам разносили снэки и напитки.

С каждым шагом, который делал директор школы, спускаясь на арену, я все сильнее и сильнее вжимался в шершавый камень скамьи.

— В нашей школе сегодня появился новичок, — директор стоял на песке и голосом профессионального диктора вводил в курс дела учеников. — По нашей многолетней традиции сегодня же он примет свой первый бой на учебной арене школы. Его соперником должен быть воин либо такого же уровня, как он сам, либо на единицу выше. К нынешнему моменту вы все перешагнули второй уровень, но традицию нарушать нельзя. Соперником Алекса из седьмой семерки станет Эмма из группы номер тридцать четыре!

Аплодисментов и криков не было, мы спускались на арену в абсолютной тишине, которая нравилась мне все меньше и меньше. Ребята забыли научить меня церемониальным кивкам головы, но я их усвоил, глядя на предыдущих героев клинка и магии. Мы взяли учебные мечи и встали в центре арены в трех шагах друг от друга. Для справедливого начала боя расстояние было продумано верно: ни один из противников не мог дотянуться до другого, сделав стандартный выпад. Но оно было слишком близким для парня, который смотрел в лицо одной из самых красивых девушек, из тех, что он видел за всю жизнь.

В ее голубых глазах я утонул сразу, отчаянно и бесповоротно. И после этого уровни развития, заклинания и амулеты, мнения учеников и учителей потеряли всякое значение. Я не ждал от нее ответного интереса, но справедливости ради нужно признать, что в холодном оценивающем взгляде его и не было.

Звучит удар гонга, и Эмма с ходу бросается в атаку. Ее движения не замедлены, как у Логана на тренировке, а очень быстры, но я замечаю лишь их грациозность. Она по-кошачьи мягко выставляет левую ногу, поворачивает корпус в пол-оборота, подается ближе ко мне и резко выбрасывает вперед правую руку с мечом. Я едва успеваю уклониться, и серый учебный клинок проходит в каких-то сантиметрах от моего плеча. Она замечает мое движение, отталкивается правой ногой от земли и бьет с разворота в грудь. Я падаю спиной на арену и вижу серое затупленное лезвие, со свистом рассекающее воздух перед моими глазами. Ее меч не встречает сопротивления и, влекомая инерцией, Эмма с криком ярости валится на меня всем весом своего тела. Я убираю меч с траектории ее падения и ухожу в перекат, как учил меня Крис. Девушка приземляется на то место, где секунду назад находился я, и ее клинок с глухим звуком вонзается в песок рядом с моей шеей.

Пользуюсь заминкой, я снова оказываюсь на ногах, пока она вытаскивает меч из песка. Она снова атакует, на этот раз режущим ударом с разворота. Падаю на колени, отклоняюсь назад, ловлю момент, когда лезвие пронесется перед моей грудью и резко прыгаю вперед, врезаясь головой в ее живот. Эмма теряет равновесие и с криком падает на спину в метре от меня. Мне ничего не стоит ударить ее мечом в незащищенный живот, но я снова тону в ее широко распахнутых глазах.

Она перекатом уходит с линии моего возможного удара и поднимается на ноги. Прекрасное лицо перекошено от гнева, голубые глаза стали почти стальными, а грудь тяжело вздымается от сбившегося дыхания. Она теряет контроль над собой и, крича, бросается в лобовую атаку. Уходя от столкновения, я смещаюсь в сторону, и она хватает меня за руку, чтобы сохранить равновесие. Затем падает, увлекает за собой, и мы катимся по песку с мечами в руках. Она оказывается сверху, заносит меч над головой, и резко опускает его, целясь мне в грудь.