Красный корсар - [140]
— Раненый моряк просит гостеприимства и пристанища у товарища по службе. Мы хотели бы повидать капитана Генри де Лэси.
— Что ж, вы бросили лот в нужном месте, сударыня, — ответил матрос, — это вам скажет и мистер Поль от имени своего отца и миледи, своей любезной матушки, не говоря уж о сударыне бабушке, которая, к слову сказать, и сама не новичок в морском деле.
— Конечно! — подтвердил юноша лет семнадцати, с красивым мужественным лицом, одетый в морскую форму, с любопытством выглядывая из-за плеча старого матроса. — Я доложу отцу о гостях, а ты, Ричард, поскорее приготовь им удобную комнату.
Матрос поспешил выполнить приказание, отданное тоном человека, привыкшего командовать и отвечать за свои поступки. Ричард проводил их в небольшую гостиную. Здесь носилки наконец опустили и через несколько минут отослали носильщиков; раненый и дама остались одни, если не считать грубоватого слуги, который, однако, оказал им такой теплый прием. Вскоре двери растворились, и появился уже знакомый нам юноша в сопровождении хозяев дома.
Первым вошел пожилой, но еще статный человек, одетый в морскую форму капитана флота новых Штатов. Годы и лишения посеребрили его голову, но взгляд был ясен и походка тверда. Одна рука висела на перевязи — немое свидетельство недавнего участия в боях, на другую опиралась дама, хотя и немолодая, но до сих пор сохранившая свежий румянец и блеск глаз — главную красоту прекрасного пола. Шествие замыкала еще одна женская фигура; походка ее уже утратила былую легкость, но весь облик был ясен, словно тихий вечер после бурного дня. Все трое любезно приветствовали незнакомку, тактично избегая расспросов о причинах ее визита. Такая учтивость не была излишней, ибо неизвестной даме потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. Это слишком очевидно было по той дрожи, которая сотрясала ее хрупкую фигурку; верно, не столько болезни, сколько горе сломило ее. Она рыдала долго и безутешно, словно в комнате не было посторонних, и не пыталась начать разговор, пока дальнейшее молчание не сделалось неловким. На щеках ее горели лихорадочные пятна. Наконец, она вытерла глаза и обратилась к недоумевающим хозяевам дома.
— Наш приезд больше напоминает вторжение, — сказала она, — но тот, чья воля для меня закон, пожелал, чтобы его привезли сюда.
— Для чего? — спросил офицер, заметив, что голос ее прервался.
— Чтобы умереть, — сдавленным шепотом ответила она.
Общее движение выдало изумление слушателей. Хозяин дома встал и, приблизившись к носилкам, осторожно раздвинул шторки и открыл их ранее невидимого обитателя глазам присутствующих. Во взоре, с которым встретился его взгляд, еще теплилось сознание, но смерть уже наложила свою печать на лицо раненого. Здесь, на земле, жили, казалось, одни глаза; и, в то время как тело пригвождено было к ложу бессилием последних минут, эти широко открытые глаза светились, даже сверкали умом и энергией.
— Можем ли мы сделать что-либо для вас? — спросил капитан де Лэси после долгого и тяжкого молчания, когда все стоявшие вокруг с горестью смотрели на мрачную картину прощания человека с жизнью.
Улыбка тронула помертвевшие губы, и на лице выразилась нежность, которая странно и даже пугающе мешалась с глубокой грустью. Он ничего не сказал, но блуждающий взор его, переходя от одного к другому, остановился, словно зачарованный, на чертах старшей из дам.
Она ответила ему таким же пристальным, напряженным взглядом; и столь велико было взаимное тяготение этих двух людей, что его не могли не почувствовать все окружающие.
— Матушка! — с нежностью воскликнул обеспокоенный офицер. — Что вас тревожит?
— Генри… Джертред… — ответила мать, протягивая руки к своим детям и словно ища у них поддержки. — Дети мои! Двери ваши открылись перед тем, кто постучался в них по праву. В те страшные минуты, когда иссякает энергия души и слабость берет над нами верх, в минуты бессилия и телесных немощей с особой силой проступает то, чем одарила нас природа. Я читаю все это в угасающем взоре, в изможденном лице, в котором мало что уцелело, кроме родных черт и фамильного сходства.
— Фамильное сходство? ! — воскликнул де Лэси. — Кем же вам приходится наш гость?
— Он брат мне, — ответила старая леди, роняя голову на грудь, словно это признание причинило ей столь же сильную боль, как и радость.
Незнакомец, слишком ослабевший и взволнованный, чтобы говорить, радостным кивком подтвердил эти слова; он по-прежнему не спускал с нее глаз, точно до последнего дыхания не мог оторваться от ее лица.
— Брат! — с непритворным изумлением повторил де Лэси. — Я знал, что у вас есть брат, но считал, что он умер еще ребенком.
— Я сама долго так думала, хотя страшные подозрения часто терзали меня. Но сейчас нет места сомнениям. Я читаю правду в измученном лице умирающего. Нужда и горести разлучили нас. Каждый, наверно, считал другого умершим.
Слабым наклоном головы раненый снова подтвердил правоту ее слов.
— Теперь тайна раскрыта. Генри, этот незнакомец — твой дядя, мой брат и бывший воспитанник!
— Я желал бы познакомиться с ним при более счастливых обстоятельствах, — ответил офицер с прямотой моряка. — Но я рад видеть его в нашем доме. Нужда, во всяком случае, не разлучит вас больше.
