Красный газ - [84]
А Худя продолжал, и голос его стал громче, выше:
– Когда человека прижимают к стене, даже трус начинает кусаться, однако. Мой народ прижали к стене, вы прижали, русские. И он сделал из меня Ваули Пиеттомина. И теперь я знаю, что смерть того мальчишки, который взорвал ваш бронетранспортер, – на моей совести. И ненецкие парни, которых ваши летчики расстреляли с вертолетов, – на моей совести. Даже хулиганство подростков в интернате – на моей совести, Аня! Я вызвал это восстание. Я один. Конечно, мы не можем победить вас, русских. Мы народ отсталый, не грамотный и больной. И очень маленький – нас всего тридцать тысяч! И даже очень большой народ – поляки не могут еще победить вас. Но придет время, однако! Придет другое время! Лебедь ждет весны, заключенные ждут свободы! Маленькие и большие, больные и здоровые, грамотные и неграмотные – поднимутся против вас все народы, у которых вы отняли нефть и алмазы, реки и горы, жизнь и свободу! Все поднимутся, ты слышишь, Анна? И горе будет твоему народу, горе, однако. Как сказано в наших старых песнях, «нут и шар, клянусь медведем, вижу зарево пожаров…». Я вижу зарево пожаров, и вы его сейчас тоже увидите. Вы не получите газ Ямала. Этого хотели те парни, которых вы расстреляли в тундре. И я, Худя Вэнокан, сделаю то, что должен сделать! Ты помнишь, Анна, я рассказывал тебе об океанской чайке…
Мы уже почти вплотную подъехали к проволочной ограде компрессорной станции, возле которой зависли над милицейским «газиком» два военных вертолета. «Газик» Худи Вэнокана! От «газика» нам навстречу бежал какой-то офицер-десантник.
Громов выскочил из машины, я бросилась за ним, мы оба устремились к «газику», но офицер-десантник остановил нас:
– Там пусто. Там работает магнитофон…
Но мы еще по инерции подбежали к брошенному Худей «газику». На переднем сиденье, рядом с микрофоном рации, лежал старенький магнитофон «Волна», в нем крутилась пленка, и голос Худи звучал из этого магнитофона прямо в микрофон рации:
– …Чайки сами выбирают себе смерть. И я – тоже. Прощай, Аня. И пожалуйста, уезжай в Россию…
Громов затравленно оглянулся:
– Собаки нужны! Он не мог уйти далеко…
Так вот почему так спокойно и ровно говорил все время Худя Вэнокан! Мы, оказывается, слушали не его, мы слушали только пленку!
Я с каким-то внутренним облегчением перевела дух – Худя ушел. В ночную тундру, в поземку… Но Громов уже кричал в микрофон рации:
– Проводника со служебными собаками! Проводника со служебными собаками! Охрану компрессорной поднять по боевой тревоге! Охрану компрессорной станции поднять по боевой…
Оглушительный взрыв в дальнем конце компрессорной прервал его. Взрывной волной меня качнуло на ногах, и даже машины и вертолеты, казалось, качнулись от этой ударной волны.
Гигантский столб огня поднялся над компрессорной, осветив оранжевым светом эту гордость отечественной, французской и германской техники – шесть квадратных километров, нафаршированных ректификационными колоннами, корпусами турбинного цеха, подстанциями охлаждения газа и электронной диспетчерской.
Это взорвалась, или, точнее, была взорвана Худей Вэноканом гигантская сферическая емкость со сжатым газом.
Двенадцать таких емкостей возвышались на территории компрессорной, тысячи кубометров сжатого газа были в них, и от взрыва одной еще две стали крениться к грунту на своих серебристых стальных опорах…
А огонь разлился, он уже бежал по газопроводу и просто по земле к диспетчерской, к турбинному цеху…
Еще один взрыв прозвучал в воздухе – это упала и коснулась огня еще одна емкость с газом. Через минуту жар уже дышал нам в лица, этим жаром мгновенно растопило тундровый грунт под еще одной емкостью с газом, и она рухнула. Раздался третий взрыв…
Компрессорная пылала, огонь уже гудел по всей ее территории, и в этом огне не было спасения никому, включая, конечно, и Худю Вэнокана.
Вертолеты отлетели от тундры в небо.
Громов вскочил в гэбэшную «Волгу» и задом, задом укатывал подальше от огня.
Я с Зигфридом Шерцем прыгнула в брошенный Худей Вэноканом «газик», и мы помчались, задыхаясь от жара и дыма, прочь, в тундру.
Где-то в стороне от нас, на полдороге от аэропорта к Уренгою, остановился кортеж правительственных черных «Волг». Высокое московское и тюменское начальство вылезло из машин; и все, включая Горячева, Чебрикова, Богомятова, Гринько и Салахова, остолбенело смотрели на этот огненный фейерверк тундры, устроенный в честь «открытия газопровода» не московским архитектором, а Худей Вэноканом.
И еще дальше, в Уренгое, люди высыпали из домов, глядя на гигантский столб огня, рвущийся в черное полярное небо над головной компрессорной станцией. В языках этого пламени, казалось, плясали духи тундры…
Я остановила машину и бессильно упала грудью на руль. Слез не было. Было оглушающее пусто внутри, оглушающее пусто. Впереди была темная и молчаливая ямальская тундра, позади горела компрессорная станция. И почему-то – кстати или некстати – в моем сознании всплыл навязчивый мотив:
Легкая тундровая поземка переметала свет фар «газика» косыми стежками белого снега. Так всегда бывает накануне очередного бурана…
"Если скандальный роман Владимира Набокова "Лолита" вам не по зубам, то теперь у вас есть шанс восполнить пробел в вашем эротическом образовании. И поможет вам в этом новое творение одного из лучших авторов русских бестселлеров Эдуарда Тополя. Книга носит незамысловатое название "Невинная Настя, или Сто первых мужчин". Юная прелестница подробно рассказывает о своей бурной интимной жизни. Конечно, книга может кого-то шокировать своей откровенностью, но нам-то с вами не привыкать. Ведь правда?" "Вот так!", Москва.
Эдуард Тополь – автор международных бестселлеров «Красная площадь», «Чужое лицо», «Журналист для Брежнева», «Красный газ». Его книги пользуются огромным успехом в США, Англии, Франции, Германии, Японии, Италии, Голландии и других странах.«Россия в постели».Кто сказал, что «в Советском Союзе секса не было»?Напрасно, господа, напрасно!Запретный плод – слаще вдвое…Хотите знать все о знаменитых московских «интердевочках»?Пожалуйста!Хотите выяснить, как забавно связывались «в годы не столь отдаленные» секс и криминал?Прошу вас!Таков Эдуард Тополь.
Предложение поехать в СССР и с помощью фиктивного брака вывезти из России Алексея поначалу показалось американке Джуди Сандрерс лишь заманчивым и легким приключением. Но на деле оно обернулось большой любовью и жестокой схваткой с КГБ и реалиями советской жизни в Москве, Сибири и даже в Афганистане.
Ну и кто сказал, что в постперестроечной России `секс только начинается`? Простите! Желаете побывать в дорогом борделе начала `новорусской эпохи`? Пожалуйста! Желаете посетить знаменитую Тверскую, не выходя из дома? Вуаля! Желаете прогуляться по стрип-клубам, пообщаться с современными `работающими девушками`, ознакомиться с личным опытом молодой любвеобильной россиянки? Нет проблем! Господа, секс у нас есть! Что называется, `хороший и разный`! Без комментариев...
Это – не просто международный бестселлер. Бестселлер скандальный – и эффектный. Не просто современная версия авантюрно-эротического романа в его вполне классической форме. Это – "Любожид". Книга, читать которую отчаянно интересно. Книга — в чем-то мучительно-грустная, в чем-то — увлекательно-забавная и от начала до конца бесконечно искренняя.
Это – настоящий шпионский роман.В нем есть ВСЕ: и секретные лаборатории, в которых гении-изобретатели работают над новым супероружием старой супердержавы; и отчаянная борьба асов из разведок и контрразведок – и, конечно, опасные и чертовски привлекательные «роковые женщины»!Это – потрясающий шпионский роман. Он захватывает читателя с первой страницы!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман латышского писателя входит в серию политических детективов «Мун и Дейли».«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.
Узнав о готовящемся «Аль-Каидой» чудовищном по своим масштабам и последствиям террористическом акте, британские и американские спецслужбы мгновенно начинают действовать, но… Им не известно ничего: ни когда, ни где, ни что это будет за удар. Источников в «Аль-Каиде» нет, а внедрить агента невозможно. Если только…Они похожи друг на друга — Измат Хан, узник тюрьмы в Гуантанамо, бывший командир армии Талибана по прозвищу Афганец, и полковник Майк Мартин, ветеран десантных войск, — смуглый, худощавый, родившийся и выросший в Ираке.
Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.