Красный гаолян - [110]

Трое солдат Цзяогаоской части, скрежеща зубами, с ненавистью вонзали штыки в живот и грудь командира конного отряда «Железного братства». Пятый Заваруха обеими руками схватился за горячий ствол одной из винтовок, его тело выгнулось, глаза закатились так, что зрачки исчезли под веками. Длинные ресницы прикрывали серебристо-серые глаза, а изо рта потекла кровь. Солдат с силой выдернул перепачканный кровью штык. Одну секунду Пятый Заваруха ещё стоял, а потом обмяк и укатился в канаву. Солнечный свет отражался от белков глаз, похожих на тонкий фарфор, двумя тонкими лучиками слабого света. Солдаты Восьмой армии жадно накинулись на него и забрали висевший на шее русский пистолет-пулемёт и заткнутый за пояс немецкий маузер. Ящерица, доведённая тысячами ног до помешательства, вскочила Заварухе на грудь и уселась там, тяжело дыша; кровь окрасила её сероватое шершавое тельце, а холодные глаза светились особым светом, свойственным только рептилиям, при виде которого у людей ёкает сердце.

Один молодой парень из «Железного братства», которому взрывом перебило ногу, бросил перед собой карабин и саблю, повернулся к бегущим на него солдатам Восьмой армии и поднял вверх бледные руки. Паренёк по-детски надул верхнюю губу, над которой едва-едва начал пробиваться тонкий нежный пушок, в узких глазах заблестели от страха слёзы. Он жалобно запричитал:

— Дяденьки… не убивайте меня… дяденьки… не надо…

Один из солдат с пожелтевшими глазами замешкался, убрал ручную гранату, которую собирался метнуть в паренька, нагнулся, подобрал с земли карабин и винтовку, но не успел распрямиться, как услышал треск — пика вошла пареньку в живот и пробила насквозь. Старый вояка увидел, как красивый, что твой молодой огурчик, паренёк содрогнулся всем телом, ухватился за пику и, широко открыв рот, крикнул:

— Мамочка!

Его красивая голова свесилась на грудь. Солдат с пожелтевшими глазами сердито развернулся и увидел своего товарища, которого ранило в поясницу, — это был смуглолицый человек средних лет, болезненно сжимавший пику, ставшую единым целом с молодым парнем. В тот момент, когда он воткнул своё оружие в живот бойца «Железного братства», один из раненых конников пробил ему выстрелом из пистолета левую почку.

Уничтожение конного отряда стало ударом по боевому духу «Железного братства». Если до сих пор они оказывали упорное сопротивление, прикрываясь флагами и другой похоронной атрибутикой, но теперь побежали на юг, волоча за собой винтовки. Как дедушка и Чёрное Око ни кричали им вслед, они не могли остановить трусливых заячьих ног. Дедушка протяжно вздохнул, одной рукой притянул к себе отца, пригнулся и побежал в сторону Мошуйхэ, не переставая отстреливаться.

Солдаты Цзяна, героически проявившие себя в бою, схватили оружие, что побросали члены «Железного братства», и радостно, с удвоенными силами кинулись преследовать противника, как если бы у тигра ещё и крылья выросли, а Мелконогий Цзян по-прежнему бежал впереди всех. Дедушка подобрал японскую винтовку «Арисака-38», в спешке брошенную кем-то из «Железного братства», плюхнулся на кучу навоза, щёлкнул затвором, дослав патрон в патронник — как только началась стрельба, дедушка вытащил из перевязи раненую руку, — и прижал приклад к распухшему и болевшему плечу. Бешеный стук сердца отдавался болью в ране, голова Мелконогого Цзяна болталась в прицеле туда-сюда. Для верности дедушка решил стрелять в грудь. Он нажал на спуск и, когда прозвучал выстрел, увидел, как Цзян обоими плечами подался вперёд и упал. Его солдаты, которым успех вскружил голову, наспех попадали. Воспользовавшись этой возможностью, дедушка потащил отца по дымившейся чёрной земле догонять разбежавшийся отряд.

Своим выстрелом дедушка ранил Мелконогого Цзяна в лодыжку, к нему тут же подбежали санитары и перевязали рану. Подполз командир роты посмотреть, что с ним, но Цзян с пожелтевшим восковым лицом, покрытым испариной, твёрдым голосом приказал:

— Быстрее! Обо мне не думайте! Вдогонку! Заберите у них винтовки! Все до единой! Вперёд, товарищи!

Лежавшие на земле солдаты Цзяогаоской части, подбодрённые криком Мелконогого Цзяна, тут же повскакивали и ринулись в погоню навстречу одиноким выстрелам. Совершенно изнурённые бойцы «Железного братства» уже не могли бежать, они побросали винтовки и ждали момента, чтоб сдаться в плен.

— Стреляйте! Бейте их! — сердито рычал дедушка.

Один боец сказал ему:

— Командир, не будем их злить. Им нужны только винтовки, так давайте отдадим им винтовки, а сами вернёмся домой сажать гаолян.

Чёрное Око выстрелил, однако и волосинки ничьей не зацепил, но ответом стал ураганный огонь из трёх пистолетов-пулемётов, в результате чего трёх членов «Железного братства» ранило, одного убило. Эти три пистолета-пулемёта дедушка выменял у Рябого Лэна на заложников и берёг для боя, а в итоге они попали в руки к врагам и стали орудием убийства его собственных ребят. Откуда Рябой Лэн раздобыл эти пистолеты-пулемёты, бесам и тем не ведомо.

Чёрное Око собирался снова выстрелить, но один из крепких бойцов «Железного братства» удержал его со словами: