Я сделала паузу, созерцая голографическое трехмерное изображение планеты, с её четырьмя материками и пятью океанами.
— Добрых восходов и закатов тебе, Хай*Син, — приветствовал Миа*рон, появляясь на пороге, прерывая своим появлением весьма скучную, хоть и полезную во всех отношениях, беседу. — Как успехи у нашей ученицы?
— Она усваивает науки, — учитель развел руки в стороны. Балахон, щедро расцвеченный крупными золотистыми звездами, разошелся, выставляя любопытному взору застиранную нижнюю рубаху с опавшими старомодными кружевами. — Но в этом, с сожалением должен признать, нет её заслуги. Девушка умна от природы. У юной маэры цепкая память. Но вот прилежание, — указующий костлявый перст устремился в куполообразный потолок, где некогда неизвестный художник безуспешно попытался изобразить ночное небо, — повторяю, прилежание, оставляет желать много лучшего.
— Вижу, вы изучаете географию? — Правильно определил Миа*рон назначение голограммы, вращающейся в воздухе.
— Девица довольно сносно рассказывала о местоположении материков на планете.
— Хорошо. Ответь мне, Красный цветок, что такое Стихии?
— Источники Силы, задающие направление магии.
— Сколько их?
— Четыре.
— Перечисли.
— Огонь, вода, земля и воздух, — отчеканила я.
— Сколько существует направлений в классической магии?
— Как и стихий, — четыре: ментальность, природа, жизнь, смерть.
— Что можно использовать для боя?
— Все, — уверенно заявила я. — Основой боевого искусства может стать любая из стихий, как и любое направление. В основе ментальной магии лежит воздействие на мозг, способность накладывать чары и мороки, подавлять волю. Направление "природа", учит договариваться или управлять природными духами — элементалями. Направление "Жизнь" включает в себя как ментальные, так и природные способности. При нападении данное направление можно использовать таким образом, чтобы заставить ток крови остановиться; точно так же, как при исцелении его ускоряют, насыщая гормонами, тучными тельцами и гемоглобином. О представителях направления "Смерть" долго говорить не приходится. Оно в основе своей направлено на уничтожение живого. Его адепты могут воскрешать мертвых, общаться с духами усопших, а также умерщвлять нежить практически любого уровня.
Миа*рон ухмыльнулся:
— Хай*Син! Вы недаром едите хлеб. За пару месяцев вам многому удалось обучить девочку. Я весьма доволен вами обоими.
— Если бы юная маэра обладала должным прилежанием…
— В Бездну прилежание! — Рявкнул оборотень. — И тебя тоже! Убирайся!
Хай*Син поспешно исчез — как ветром сдуло.
— Ты его напугал, — промолвила я, с удовольствием понаблюдав, как затворилась дверь за старым высокопарным козлом.
— Довольно о нем! Мне припало желание выйти в свет, куколка. А для тебя есть работа, — промурлыкал Миа*рон, приподняв пальцами мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза. — Посмотрим, так ли хороша ты окажешься на практике, как сильна в теории.
Не прошло и двух часов после разговора, как мы отправились в путь. Миа*рон выглядел весьма импозантно в белом костюме, расшитым серебряными витыми нитями. Широкополая шляпа с пышным пером почти полностью скрывала его лицо в густой тени.
Бело-голубой свет первой из лун обратил город в чудесную сказку. Проезжали мы вовсе не по кварталам бедноты, и даже не по районам мещан. Вокруг кружились особняки, жилища потомственных аристократов, отражающие их суть: сдержанное высокомерие, веками копившуюся спесь. Дома, походили на ожившие видения, на грезы, на причудливые фантазии, на спустившиеся с небес облака, сумевшие с легкой руки волшебника принять каменную форму. Особняки сторожили сады, где, несмотря на ранние морозы, продолжали цвести экзотические невиданные цветы. Праздничная иллюминация освещала, а местами подсвечивала чудеса человеческой архитектуры, труды магов, стоившие баснословные суммы, с получением которых, — увы! — у богачей проблем не возникало.
Мы направлялись в "Опера Феери", туда, где собиралось изысканное элитарное Высшее Общество Эдонии, его сливки: маги, аристократы, представители правящей верхушки, их строгие элегантные жены и яркие, как тропические птицы, блестящие любовницы.
— Ты должна вести себя так, чтобы сойти здесь за свою, — в последний раз проинструктировал меня хозяин. — Надень маску.
Площадь перед зданием заполнилась людьми, прогуливающимися в ожидании начала представления. Сияя искусственным светом волшебных фонарей, огнями канделябров, подъездная площадка напоминала расцвеченную игрушку. Свет преломлялся в многочисленных драгоценностях на лебяжьих женских шеях, в бокалах с алым вином или шампанским; сиял и дробился в фонтанных струях.
Такого количества нарядных женщин и красивых мужчин я не видела никогда в жизни.
— Старайся не выделяться из толпы, — зашипел на ухо мучитель.
— Да, конечно, — отмахнулась я.
Чинно расположившись в креслах одной из лож, обитых дорогим гасуэльским бархатом, я жадно впитывала в себя атмосферу роскоши, думая о том, что хотела бы остаться тут навсегда, иметь законное право наслаждаться преимуществами и удовольствиями, доступ к которым открывали высокое рождение или материальное благосостояние.
