Красный, белый и королевский синий - [77]

– Привет, дорогой, – Он осознает, как Генри тихо приветствует его так, чтобы никто не услышал. Дыхание принца касается волос над его ухом, и, забыв, как дышать, Алекс может лишь беспомощно рассмеяться.

– Барабанная дробь! – звучит из динамиков джипа, раздается трек Summertime, и Алекс издает возглас одобрения.

Как только охрана принца погрузилась в свои внедорожники, они снова трогаются в путь.

Генри ухмыляется во весь рот, сидя рядом с Алексом и радостно качая головой в такт музыке, пока они летят по шоссе 45. Алекс не может удержаться от взглядов в его сторону, окрыленный тем, что Генри, принц Генри, здесь, в Техасе, едет к нему домой. Джун достает четыре бутылки мексиканской колы из холодильника под своим сиденьем и передает им. Сделав первый глоток, Генри буквально расплывается в улыбке. Алекс потягивается и берет его руку в свою, сплетая пальцы на подлокотнике между ними.

Примерно полтора часа они добираются до озера Джонсона от Остина, и, когда они проезжают мимо воды, Генри спрашивает:

– Почему озеро называется ЛБД?

– Нора? – обращается за помощью Алекс.

– Озеро ЛБД, – начинает Нора, – или озеро Линдона Бэйнса Джонсона, одно из шести водохранилищ Хайленд Лейкс, образованное в результате строительства плотин на реке Колорадо. Было создано после принятия закона об электрификации сельских местностей Линдоном Б. Джонсоном, когда тот занимал пост президента США. У него был здесь свой загородный дом.

– Так и есть, – подтверждает Алекс.

– Забавный факт: ЛБД был одержим собственным членом, – добавляет Нора. – Он называл его Джамбо и постоянно вытаскивал его перед коллегами, репортерами, да вообще перед всеми.

– Тоже правда.

– Американская политика, – вздыхает Генри. – Воистину очаровательно.

– Вспомни про вашего Генриха VIII! – отзывается Алекс.

– Так или иначе, – говорит Генри беспечно, – давно вы сюда выбираетесь?

– Папа купил этот дом, когда они с мамой разошлись, то есть когда мне было двенадцать, – отвечает Алекс. – Он хотел иметь какое-нибудь местечко поближе к нам, когда переехал. Раньше мы проводили здесь очень много времени летом.

– Оу, Алекс, помнишь, как ты в первый раз здесь напился? – спрашивает Джун.

– Клубничный дайкири весь день напролет.

– Ты блевал дальше, чем видел, – ласково произносит она.

Они сворачивают на подъездную дорогу, окаймленную толстыми деревьями, и подъезжают к дому на вершине холма: старая добрая оранжевая облицовка, арки с плавными переходами, высокие кактусы и алоэ.

Мать Алекса никогда не разбиралась во всей этой фигне с декором, поэтому отец пошел ва-банк, купив этот дом у озера с высокими дверями цвета морской волны, тяжелыми деревянными балками и плиткой в испанском стиле розовых и красных тонов. По всему периметру дом окружает большая веранда, а лестница спускается вниз по холму прямо к пирсу. Все окна, выходящие к озеру, открываются нараспашку, и занавески на них колышутся от теплого бриза.

Охрана уходит проверять периметр – они арендовали дом по соседству, чтобы не нарушать личное пространство, но при этом соблюдать обязательные нормы безопасности. Генри без труда закидывает переносной холодильник Джун на плечо, и Алекс изо всех сил старается скрыть свое восхищение.

Из-за угла доносится громкий крик Оскара Диаса. Мокрый с ног до головы, по всей видимости, он только что вылез из воды. На нем красуются старые коричневые гуарачи и пара плавок с попугаями. Он стоит, вытянув руки к солнцу, и Джун безо всяких промедлений бросается к нему в объятия.

– СиДжей! – восклицает он, закружив ее в приветствии, а затем опускает девушку на декоративную ограду. За ней следует Нора, последним отец обнимает Алекса, чуть не переломав тому все кости.

Генри делает шаг вперед, и Оскар меряет его взглядом с ног до головы – сумка Burberry, холодильник на плече, элегантная улыбка, протянутая к нему рука. Отец Алекса был сбит с толку, когда тот спросил, может ли привезти с собой друга, и вскользь упомянул, что этим другом может быть принц Уэльский, однако в итоге решил уступить. Алекс, тем не менее, был не уверен, как все пройдет.

– Здравствуйте, – говорит Генри. – Рад познакомиться. Я Генри.

Оскар с хлопком отвечает на его рукопожатие.

– Надеюсь, ты готов хорошенько повеселиться.

Может, Оскар и является поваром в их семье, но мать Алекса отвечает за гриль. Неписаное правило в Пембертон Хайтс, которое всегда работало: отец-мексиканец, готовящий на кухне фирменный торт «Три молока», пока их белокурая мама переворачивает бургеры, стоя у гриля во внутреннем дворике дома. Решительно переняв лучшие качества своих родителей, Алекс единственный в доме, кто может управляться с ребрышками, пока Оскар занимается остальным.

Окна кухни в доме у озера выходят на воду. В ней всегда пахнет чем-то цитрусовым, солью и специями, а к их приезду отец постоянно пополняет запасы сочных томатов и мягких спелых авокадо. Алекс стоит у больших открытых окон, на плите перед ним лежат на сковородках три порции ребрышек. Отец нависает над кухонной мойкой, чистя кукурузу и мурлыкая себе под нос старые записи Висенте Фернандеза.

Коричневый сахар. Копченая паприка. Луковый порошок. Молотый чили. Чесночный порошок. Кайенский перец. Соль. Молотый перец. Еще коричневого сахара. Каждый ингредиент Алекс берет на глаз и добавляет в миску.