Красный, белый и королевский синий - [41]

– Нора, – зовет Алекс, наклоняясь к девушке, пока Джун занята болтовней с актрисой из сериала «Доктор Кто». Вечер мало-помалу сходит на нет, и Алекс начинает выходить из себя. – Ты можешь выманить Генри из-за стола?

Она бросает на него косой взгляд.

– Это какая-то изощренная схема по совращению принца? – спрашивает она. – Если так, то конечно.

– Можешь быть в этом уверена, – говорит он, затем встает и направляется к дальней стене зала, где стоит охрана.

– Эй, – шепчет Алекс, хватая Эми за запястье. Та делает быстрое, резкое движение, очевидно, поборов в себе рефлекс к броску. – Мне нужна твоя помощь.

– Где-то угроза? – тут же спрашивает она.

– Да господи, нет. – Алекс сглатывает ком в горле. – Я не об этом. Мне нужно остаться с принцем Генри наедине.

Она моргает.

– Не поняла.

– Я должен поговорить с ним с глазу на глаз.

– Я могу проводить вас наружу, если тебе нужно с ним что-то обсудить, но сначала мне нужно добиться разрешения его охраны.

– Нет, – говорит Алекс и потирает лицо ладонью, бросая взгляд через плечо на Генри, чтобы убедиться, что тот остается там же, где и раньше, агрессивно осаждаемый Норой. – Мне нужен он один.

Стремительная эмоция проносится по лицу Эми.

– Единственный вариант – Красная комната. Дальше ты не можешь его увести.

Алекс вновь смотрит через плечо на высокие двери по другую сторону обеденного зала. Красная комната за ними пустует в ожидании послеобеденных коктейлей.

– Сколько времени у меня есть? – спрашивает он.

– Пять ми…

– Мне этого хватит.

Он разворачивается и шагает к отделанному орнаментом столу с шоколадом, к которому Нора утянула Генри, судя по всему, соблазнив профитролями. Алекс вклинивается между ними.

– Привет, – говорит он. У Генри падает челюсть.

– Извините, что прерываю. Важное… эм. Международное. Дело. – Схватив Генри за локоть, он тащит его прочь.

– Прошу прощения? – смеет сопротивляться Генри.

– Заткнись, – просит Алекс, быстро удаляясь от столиков, где все слишком заняты, общаясь и слушая музыку, чтобы заметить, как Алекс выталкивает королевского наследника из обеденного зала.

Дойдя до дверей, они натыкаются на Эми. Та колеблется, держась за ручку двери.

– Ты ведь не собираешься его убивать, правда? – спрашивает она.

– Скорее всего, нет, – отвечает Алекс.

Эми слегка приоткрывает дверь, чтобы впустить их, и Алекс тут же затаскивает Генри за собой в Красную комнату.

– Что, во имя всего святого, происходит? – спрашивает Генри.

– Заткнись, боже, заткнись, – шипит Алекс. Если бы он не хотел так сильно прижаться своими губами к этому бесящему лицу Генри прямо сейчас, то, вероятно, влепил бы ему кулаком. Весь его фокус сосредотачивается на вспышке адреналина, заставляющего его ноги двигаться по античному ковру, на галстуке Генри, обернутому вокруг его руки, на искре в глазах принца. Дойдя до ближайшей стены, он толкает на нее Генри и впивается в его рот своими губами.

Генри слишком шокирован, чтобы ответить на поцелуй, – его рот безвольно открывается скорее от удивления, нежели в знак приглашения. На одну кошмарную секунду Алекс думает, что ошибся, но затем Генри отвечает на поцелуй. В нем есть все. Он такой же восхитительный, как тот, что он помнит, – даже лучше. Алекс не может понять, почему они не делали этого раньше. Зачем они так долго бегали бессмысленными кругами вокруг друг друга, ничего не предпринимая?

– Подожди, – говорит Генри, отрываясь. Он отклоняется назад, чтобы взглянуть на Алекса. Глаза его горят огнем, губы раскраснелись, и Алекс закричал бы, не услышь их гости в соседней комнате. – Разве нам не следует…

– Что?

– Я имею в виду, эм… может, нам стоит притормозить? – спрашивает Генри, и его лицо кривится от того, что он сам это предлагает. – Для начала поужинать вместе или…

Алекс готов прикончить его.

– Мы только что поужинали.

– Точно. Я имел в виду… я просто подумал…

– Прекрати думать.

– Да. С радостью.

В одно горячее мгновение Алекс сносит с ближайшего стола подсвечник, толкнув на него Генри так, что тот оказывается спиной – Алекс поднимает глаза и чуть не разражается приступом безумного смеха – к портрету Александра Гамильтона. Ноги Генри охотно раскрываются ему навстречу, и Алекс оказывается между ними, наклоняя голову Генри, чтобы вновь поглотить его в жгучем поцелуе.

Они двигаются, разрывая друг на друге одежду. Алекс прикусывает губы Генри, портрет покачивается на стене, и когда голова Генри откидывается назад, то он ударяется об рамку. Оказавшись у его горла, Алекс ощущает эйфорию, а еще злость за все годы заклятой ненависти и какого-то другого чувства, которое, как он начинает подозревать, было в нем всегда. Оно накаляет его изнутри, и Алекс чувствует, как буквально сходит с ума.

Не теряясь, одной своей ногой Генри захватывает бедро Алекса, забыв обо всех королевских приличиях. Алекс уже не в первый раз отмечает, что Генри – совсем не такой, каким он себе его представлял. Однако чувствовать его так близко, ощущать в нем тихий огонь и сдерживаемые чувства под идеальным внешним лоском, видеть в нем того, кто хочет и получает, – все это вызывает в Алексе совсем иные чувства.

Он опускает ладонь на бедро Генри и ощущает его мускулы под гладкой тканью. Двигая рукой вверх, все выше и выше, он вдруг чувствует, как ладонь Генри опускается на его ладонь и впивается в кожу ногтями.