Красным по черному - [30]
— Да! Вон, Регина всё ждала, готовилась… Прям, чувствовала, — как всегда вовремя и на тему высказался Мартынов. — А мы и на похороны-то не выбрались. Кажись, только ты, Маринка, и была от класса, да? Ну, и Вера, конечно…
— Так, — Светловидов достал портмоне. — Мартынову не наливаем, он уже превзошёл самого себя. Вот тебе сто баксов, Мартыша. Получишь ещё двести, если я тебя сегодня не услышу больше. Итак, — убирая лопатник, вновь обратился он к присутствующим, — кто первый тянет-потянет? Карен, давай — как истинный джигит…
— Как истинный джигит, я уступаю даме. Марина хочет — по глазам вижу. Только стесняется…
После того как Марина Павлушина, вытащив духи от «Диора» с наклееным на коробочке номером, получила новейшую модель сотового телефона «Нокия», дело пошло явно быстрее, и спрашивать: «Кто следующий?» уже не приходилось.
Телефоны сотовые и домашние беспроводные, различная бытовая техника и даже… вполне приличный ноутбук.
Все были в восторге и от лотереи как таковой, и от её результатов. Гул стоял — почти как в классе во время перемены: взрослые дяди и тёти, подобно детям, демонстрировали друг другу свои новые «игрушки». Светловидов с нескрываемым удовольствием (хотя и несколько насмешливо) наблюдал за результатами своей благотворительной акции.
— Беленький, — простонала Света-Информбюро, взгромоздив картонку с микроволновкой на свой стул и тщетно высматривая вокруг более подходящее для этого сокровища место, — ты такой… лапочка, слов нет.
— Не надо слов, золотко, я это и так знаю, хотя держу в тайне, с присущей мне застенчивостью, — откликнулся «лапочка», доставая из кармана блестящую трубку, ожившую мелодией Вивальди. — Да… Хорошо…Что? — Светловидов всё с той же улыбкой поглядывал на окружающих, но различить его слов не смог бы уже никто. — Сколько их? Может, они с ним?.. Очень интересно. Ладно, присматривайте пока за ними… Ну вот, — объявил он громко, пряча свой «VERTU»[13], — и наш долгожданный заклятый друг! И суток не прошло! Бегите, встречайте. А учителя нет как нет…
И добавил — снова вполголоса:
— Не иначе, помело в трубе застряло!
Действительно, через минуту коротко звякнул звонок, и затем, под громкие приветственные возгласы присутствующих, в комнату вошёл Олег Круглов.
Наташа набросилась на него, что называется, прямо с порога:
— И где твоя гражданская совесть? Или ты, как сказал бы Саныч, часы на рояле забыл?
— Радость моя, я же предупреждал, что задержусь. Дела-с…
— Натали, ты его не ругай, — «заступился» Светловидов с самым строгим выражением лица. — У него служба, знаешь какая серьёзная, работа какая ответственная? Радуйся, что вообще появился.
— Этот-то здесь, наверное, с раннего утра…
— А вот и не угадал — с вечера… позавчера!
— Началось! Антиподы в своём репертуаре!
— Хватит пикироваться, мальчики! Ты, Чёрный, лучше иди приз свой тащи, — предложила непосредственная миротворица Ира Гусева, и в школе не входившая в первую сотню самых сообразительных.
Светловидов расплылся в блаженной улыбке. Так улыбается чревоугодник, в предвкушении праздника живота глядя на стол, уставленный изысканными яствами.
— Какой приз?
— У нас тут лотерея… беспроигрышная…
— Да? — ещё более помрачнел вновь прибывший. — И за чей счёт… банкет, разрешите полюбопытствовать?
Он обвёл взглядом присутствующих, большинство из которых всё ещё держали в руках свои призы и фанты…
— Надо же, какие громкие ходики, — вместо ответа выдал вдруг целую тираду — всем на удивление — Костя Панфиленко, прозванный в школе Тихим за свою редкостную немногословность.
И все с ним дружно и молча согласились.
— Всё! Садимся за стол! — нарушила тишину хозяйка дома.
— Что, Саныча больше не ждём?
— Нет, почему же, ждём. Только уже за столом.
— Правильно, Наташенька, — подытожил Светловидов. — Как сказал бы Остап Бендер, не будем делать из ожидания культа! А от себя добавлю: выпивка стынет, закуска вянет! И вообще, время бежит неумолимо…
Скорчив полубрезгливую-полупрезрительную гримасу, Круглов тяжело вздохнул:
— Пропал вечер!
И тут же услышал насмешливый ответ:
— Естественно, с такими-то способностями людям настроение подгадить!
— Ну всё! Хватит, в конце концов! Что вы тут устраиваете, в самом деле?!
В этот момент зазвонил телефон. Все вновь притихли. Наташа сняла трубку.
— Да… Здравствуйте… Конечно, ждём!.. Что?! Это шутка такая?.. В какую милицию?.. — нетерпеливо махнув рукой, она обернулась к Олегу. — Будьте добры, объясните ещё раз товарищу… — и передала ему трубку.
— Слушаю… Да… — Круглов сощурился, достал ручку и повернулся к стоящей рядом Наташе, которая тут же придвинула ему блокнот. — Какое это отделение? Прямо напротив вокзала? Хорошо, я понял, спасибо. На всякий случай дайте мне какие-нибудь свои координаты. Уже записываю… Да, конечно! Ещё раз большое спасибо…
Глава 18
Память сердца (Продолжение)
Случай, ставший легендой…
Как раз на четвёртом курсе студентов-юристов разбили на пары и стали отправлять на так называемую «недельную практику» в другие города. Считалось, что тамошние уголовные элементы, знающие в лицо местных оперов, на незнакомых молодых ребят не обратят особого внимания и непременно будут задержаны — возможно, даже с поличным. На самом деле эта «практика», получившая у студентов название «каторжанка», чаще всего сводилась к банальному и довольно бессмысленному уличному патрулированию. Дважды побывали Иван и Никола с этой «ответственной» миссией в Москве, один раз съездили в Минск, а зимой, в лютый мороз, оказались в Казани. В местном Управлении их встретили очень радушно: снабдили пропуском в общежитие, напоили чаем с сушками, выдали комплект фотографий разыскиваемых уголовников и бандитов, объяснили, как и где они должны «гулять», изображая двух праздношатающихся маменькиных сынков, пожелали успеха и… выставили до вечера на тридцатиградусный мороз: служба есть служба.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.