Красные следопыты - [18]
— Раз, два, три... — Лялька Сергеева попыталась сосчитать падающие светляки. — Четыре, пять... — Ей хотелось сказать что-нибудь в рифму, но она не успела.
— Не туда смотришь! — ругнулся. Воронок и пихнул ее локтем.
Это было не в рифму и к тому же больно, но Лялька не обиделась. В конце концов, Воронок прав. Она на посту, и звезды не тот объект, с которого она не должна спускать глаз.
Второй толчок не застал ее врасплох.
— Вспышка, — сказал Воронок.
— Вижу, — ответила Лялька, не спуская глаз с ослепительной молнии, которая билась в щели сарая.
— Пошли, — сказал Воронок и протянул. Ляльке руку.
— Пошли, — ответила Лялька, уцепившись за Воронка.
Они на. цыпочках подкрались к сараю и, затаив дыхание, прильнули к щели.
Ляльке показалось, что она видит дурной сон. Воронку тоже. Но то, что они видели, не было сном. Один и тот же сон не может сниться двоим. Сон — зрелище строго индивидуальное. Посреди сарая, озаренного тусклым светом немощной лампочки, возвышалось странное сооружение, сотканное наподобие паутины из каких-то проволочек, колечек, трубочек. Тот, кто свил ее, находился тут же: в темных шоферских очках, подпоясанный мешком, с какой-то металлической палочкой в руках. Время от времени он подносил палочку к паутине, и тогда из нее вдруг выскакивала молния, заливавшая сарай безжизненно-молочным светом.
— Что это? — обалдев от изумления и рези в глазах, спросила Лялька.
— Электрическая сварка, — сказал Воронок, отпихивая Ляльку от щели: тот, б мешке-фартуке, снова поднес волшебную палочку к паутине. Не стоило рисковать Лялькиными глазами. Сам же Воронок, прищуриваясь, продолжал наблюдать за происходящим.
Молния вспыхнула, и, пока светила, Воронок успел разглядеть в железном кружеве паутины знакомый предмет — самоварный поднос. Загорелась еще раз и выдала медный змеевик, разделивший судьбу подноса. Еще две-три вспышки... Еще два-три знакомых предмета, похищенные со склада металлического лома. Поднос... Змеевик... Электрическая сварка... Чем больше Воронок видел, тем меньше понимал. Для чего все это? Кому нужно? Или Виктор Викторович, которого он узнал по описанию Мишки-толстого, да и сам потом не раз видел, сошел с ума? Тогда с него взятки гладки. И за хищение цветного металла со склада зоны его к ответу не привлечешь. Как слабоумного. А жаль, надо бы привлечь. И за это, и за перерасход электрической энергии... Да, вот энергии... Воронок мысленно чертыхнулся, подумав об этом. Интересно получается: они создают «пионерские счетчики», ходят днем по городу, гасят лампочки, чтобы зря не горели, а тут, пожалуйста, разные ненормальные электричество на молнии переводят. Завтра же он пойдет в горсовет, к Егору Егоровичу, Лялькиному дедушке...
О том, что он будет делать в горсовете, Воронок не успел придумать. Во дворе, видно почуяв чужих, но еще не убедившись в этом окончательно, вопросительно заворчала собака.
Виктор Викторович погасил свет и вышел из сарая.
— Кто там? — крикнул он и затаился, прислушиваясь к тишине.
Воронок и Лялька замерли, прижавшись друг к другу. Отзываться, конечно, ни в коем случае не следовало.
Не дождавшись ответа, Виктор Викторович плюнул и захлопнул дверь.
— Пойдем, — сказал Воронок, и они ушли, недоумевая по поводу виденного и соображая, что делать дальше.
«Вас просят пожаловать...»
Новый день принес зоне новую загадку. Генка Юровец, разбирая домашнюю почту, нашел среди газет почтовую открытку, на которой был изображен странный знак — палитра, а под ней, крест-накрест, как кости под черепом, две кисти. Открытка была адресована Генкиному отцу, Виктору Федоровичу, инженеру-механику по профессии и нумизмату и филателисту по духу. В открытке красным по зеленому было написано: «В субботу, во дворе дома Сапожниковых, по улице Ленинской, состоится открытие выставки абстрактного искусства, на которой будут представлены работы зарецкого абстракциониста В. В. Сапожникова». Открытка заканчивалась просьбой «пожаловать вечером на выставку» и подписью: «В. В. Сапожников».
Почтовое послание вызвало у Виктора Федоровича ироническую усмешку и желание включить его в свою коллекцию редкостей. Но Генка, припомнив все, что касалось Виктора Викторовича, решительно воспротивился этому и, схватив открытку, помчался к Воронку.
У командира зоны он застал Ляльку с такой же открыткой, адресованной ее отцу, Сергею Егоровичу, преподавателю педагогического училища.
— Надо показать Валентине, — сказал Генка.
— И Долгому, — сказала Лялька.
— Раньше Долгому, — решил Воронок. — Он наш прямой вожатый, а Валентина — старший.
Воронок, как видно, неплохо разбирался в армейской субординации.
И вот они у Долгого, на вагоноремонтном заводе, где вожатый работает слесарем. Прочитав открытку, адресованную Генкиному отцу, и смекнув, что тут дело не простое, Долгий повел ребят в комитет комсомола.
Большой парень, сидевший за столом, увидев гостей, встал, кивнул, и копна светлых волос, как сено с воза, свалилась у него на правый висок.
— Степин, — назвался он и стал внимательно рассматривать открытку, где красным по зеленому было написано: «Вас просят пожаловать на выставку абстрактного искусства... » Об абстракционистах он кое-что слышал. От души смеялся над их «произведениями», которые время от времени воспроизводились в газетах и журналах, но полагал, что творцы этих «произведений» обитают от его города примерно на таком расстоянии, что и марсиане. И вдруг абстракционисты в Зарецке! В это верилось с таким же трудом, как в нашествие марсиан...
Книга рассказов о пионерах и пионерских делах, ребятах, неистощимых на выдумку, умеющих помочь хорошим людям в беде, а плохих людей — просто высмеять.Рассказы из циклов «Отряд уходит в зону», «Пропавшая буква», «Праздник последнего воскресенья» печатались до 27 мая 1973 г.
Цикл рассказов «Приключения юных мстителей» посвящен пионерам-партизанам, героям Великой Отечественной войны. Действие повести «Я, Лешка, рабочий класс» происходит в наши дни: автор прослеживает, как развивается в подростке, юноше его призвание в жизни — труд рабочего-пекаря.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли повести о делах пионеров: «Сын браконьера», «Красные следопыты», «Равелатс», «Журавли» и «цапли», а также цикл рассказов «Артек» о жизни ребят во всесоюзном пионерском лагере.
Василий Семенович Голышкин известен читателям по книгам «Красные следопыты», «Большая починка», «Улица становится нашей», «Веселый улей». «Журавли» и «цапли» — новая приключенческая повесть детского писателя. В ней автор рассказывает о патриотическом поиске пионеров-юнармейцев, устанавливающих имена героев-партизан Великой Отечественной войны. В книгу также включены повесть «Сын браконьера» и рассказы о долге и подвиге.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.