Красные сестрицы - [8]

— Она тяжело перенесла твой отъезд, — хмурюсь я.

Я и сама тосковала по Сайласу, но все же не так, как Скарлетт. А он? Скучал ли он по ней — по своей напарнице? Впрочем, мне это знать незачем. Сайлас пристыженно смотрит на меня, и я продолжаю:

— Мне нравится готовить. Приятно заниматься чем-то кроме охоты.

Я краснею. Наверное, я слишком много выболтала.

К моему удивлению, Сайлас небрежно машет рукой:

— Прекрасно тебя понимаю, сам целый год занимался вещами, не имеющими никакого отношения к охоте. Иногда надо расслабляться.

— Только моей сестре не говори, — бормочу я, поглядывая на потолок. — Она хочет, чтобы я охотилась, но не дает заниматься этим в одиночку. Ей не угодишь.

— Вот не знал, что ты так полюбила охоту, — с непритворным удивлением замечает Сайлас.

Я иду на попятный.

— То есть… дело не в том, что я не люблю охотиться. Просто я каждый день по несколько часов тренируюсь, готовлюсь выйти на охоту в одиночку, а Скарлетт не разрешает. Если я должна жить как охотник, хотелось бы все-таки охотиться.

— Ага, — соглашается Сайлас, хотя смысла в моих словах никакого. — Мысль о том, что малышка Рози Марч выйдет охотиться на волков в одиночку, кого угодно заставит всполошиться. — Он замолкает, неуверенно подбирая слова. — Даже если ты уже не совсем «малышка Рози Марч».

Смотрю Сайласу в глаза, пытаясь проникнуть в суть его слов и перемены в голосе. Но только я хочу заговорить, как в душе наверху начинают рокотать трубы. Я отворачиваюсь к плите. Наваждение развеялось. Я, как обычно, слишком много воображаю.

— И что же у нас на ужин? — спрашивает Сайлас обычным голосом.

— Мясной рулет.

Самая аппетитная еда на свете.

— Пахнет вкусно, — добродушно хвалит Сайлас.

Я с улыбкой оборачиваюсь к нему. Краешком глаза замечаю серый комок, который выскакивает с лестницы и под треньканье бубенчиков запрыгивает на диванчик.

— А, за мной явился вестник возмездия? — поворачивается к комку Сайлас.

— Баламут? Ну да.

— Интересно, он по-прежнему меня терпеть не может?

Кот сидит на диванных подушках, сверкая в темноте желто-зелеными глазами. Словно в ответ на вопрос Сайласа, Баламут запрыгивает к нему на колени и принимается громогласно мурчать.

— Эти штучки, кот, у тебя больше не пройдут! — твердо заявляет наш друг.

Он пытается спихнуть Баламута, но, как только руки оказываются в паре дюймов от нечесаной шерсти, кот выпускает когти и впивается Сайласу в ногу. Тот вскрикивает и морщится от боли.

— Помочь? — интересуюсь я, с трудом удерживаясь от смеха.

— Ага, — сквозь зубы соглашается Сайлас.

Я подхожу и беру кота на руки. Баламут ластится и трется мордой о мою щеку. В его дыхании чувствуется запах кошачьей мяты. Я морщу нос.

— Спасибо! — облегченно вздыхает Сайлас. — На волков охочусь, а с котом справиться не могу. Не больно-то мужественно, а?

— Я никому не скажу, — улыбаюсь я.

Он улыбается в ответ. За моей спиной срабатывает таймер, и я спешу вытащить из духовки самый аппетитный на свете мясной рулет.

К нам спускается посвежевшая после душа Скарлетт. Если не помыться сразу же после охоты, запах фенриса каким-то образом надолго въедается в кожу. Влажные волосы сестры зачесаны назад, повязку с глаза она сняла.

Лицо Скарлетт пересекает длинный косой шрам: от макушки и — через глазницу — до самой скулы. Сестра стесняется шрама, хотя делает вид, что ей все равно. Честно говоря, не припомню, чтобы она снимала повязку на людях, только при мне или Сайласе. Скарлетт пытается изобразить извиняющийся взгляд, но я отвожу глаза.

— Телик? — спрашивает ее Сайлас.

Скарлетт кивает, и он, включив крошечный телевизор, находит канал новостей. Такое впечатление, что Сайлас никуда и не уезжал.

Мы принимаемся за еду, а Сайлас пристально смотрит на экран, где говорят про серию убийств в Атланте. Большинство людей и не подозревают о фенрисах, хотя волки существуют рядом с нами долгие столетия. Тем не менее просмотр новостей сообщает о них больше, чем может показаться на первый взгляд. Многие сочтут цепь убийств или исчезновений делом рук какого-нибудь маньяка, серийного убийцы, но мы твердо знаем: в этом замешаны фенрисы. По правде сказать, обычно нападение фенриса не попадает в новостной сюжет — разве что девушка особенно красивая или у нее богатые родственники. Чаще всего такие случаи списывают в статистику пропавших без вести.

Ведущий переходит к обсуждению скандала, связанного с интимной жизнью какого-то политика. Скарлетт выключает телевизор и поворачивается к Сайласу.

— Вот ты вернулся, и что? Снова будешь охотиться с нами?

В ее голосе слышатся напряжение и настойчивость. На месте Сайласа я бы не стала говорить «нет».

Сама не знаю, на какой ответ я надеюсь. Мы тысячу раз охотились вместе с Сайласом, но в прошлом я чаще всего оказывалась наблюдателем и следила за бешеным вихрем, в который обращались они с моей сестрой — я никогда не могла с ними сравниться. Может быть, и это переменится, так же как изменился Сайлас?

Наш друг пожимает плечами.

— Ну да. Особенно учитывая, что они добрались до захолустного городка вроде Эллисона. Значит, в соседних городах фенрисов стало слишком много.

Сайлас рассказывает о Сан-Франциско, и мне начинает казаться, что он просто пытается заполнить воздух словами, чтобы не погрязнуть в неловком молчании. Не понимаю, почему я чувствую, как к нам подступает тишина, но каждый раз, когда Сайлас смотрит мне в глаза, я ощущаю ее присутствие. Молчание только и ждет, что я поддамся ему и покраснею от смущения. Пытаюсь отвести глаза, однако стоит Сайласу отвернуться, как я украдкой бросаю взгляд на дуги его бровей, на четко очерченные губы. Из-за неловкости я почти не чувствую зависти — пока я сидела в Эллисоне, Сайласу выпала возможность повидать другие города, поездить по стране и заняться интересными вещами.