Красные плащи - [211]
Напротив дома стоял роскошный паланкин, обтянутый блестящей серской тканью; рядом застыли одетые в богатые восточные наряды носильщики. Несколько всадников в лёгком защитном вооружении, на великолепных скакунах держали толпу зевак в почтительном отдалении.
— Ты ли Ксандр из Лаконии? — спросил крупный осанистый мужчина в длиннополом одеянии и, получив утвердительный ответ, важно изрёк: — Тира, повелительница Лампсака[150], дочь славного Фарнабаза, жалует к тебе!
Знакомое имя. Сколько раз он слышал его в доме Поликрата...
Слуги изогнулись в низком поклоне. Сановник откинул полог носилок, и оттуда, сверкнув драгоценными камнями, показалась изящная холёная рука, тут же нашедшая опору в услужливо подставленном локте. Глаза Ксандра вновь широко раскрылись, но не только от необычной красоты и изысканной роскоши наряда женщины, ступившей на пушистый ковёр, что лёг узкой алой лентой до самых ворот; нечто неуловимо-знакомое было во всём облике прекрасной, как Астарта, гостьи.
— Диона?
— Когда-то я носила и это имя... в числе других, — звёздно-синие глаза величавой красавицы лучились тёплым светом, но где-то в глубине их притаилась неизбывная грусть. — Ты возмужал, Ксандр, и похорошел. Быть может, всё же впустишь меня в свой дом?
Оторопевший хозяин с поклоном уступил путь:
— Боюсь, повелительнице Лампсака моё жилище покажется слишком скромным...
— Зато для Дионы, прислуги в доме Эпаминонда, это настоящий дворец. О, какой чудесный цветник! Должна сказать, всегда предполагала в тебе хороший вкус.
— Благодарю, но всё это дело рук моей жены Леоники.
— Она дочь спартанского полемарха Эгерсида, не так ли?
— Да, моего господина и человека, которому я обязан столь многим.
— Не ты один, Ксандр, не ты один. Собственно, я пустилась в далёкое путешествие, чтобы передать Леонике вещь, принадлежавшую её отцу, и вручить подарок в память о человеке, которого мы с тобой знали так хорошо.
Двое слуг по её знаку приблизились; один из них держал на вытянутых руках лаконский меч в алых ножнах, с украшенным кроваво-красным рубином эфесом, другой — резную шкатулку драгоценной слоновой кости.
Скрипнула дверь, и на пороге появилась Леоника в праздничном зелёном пеплосе, похожая на стройный стебель, увенчанный пышным золотисто-бронзовым цветком. Лукавые искры в её глазах, блестевшие в ожидании восторга мужа, исчезли, сменившись тревожным недоумением. Впрочем, ненадолго: взгляд гостьи быстро рассеял мелькнувшую было тень недоверия.
— Львица, — с гордостью, похожей на материнскую, произнесла Тира, открывая резную шкатулку; каскад изумрудов, ярких, как глаза Леоники, мерцая волшебными огнями, лёг на грудь молодой женщины. — Львица. Такой и должна быть дочь Эгерсида!
ЭПИЛОГ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Узкая каменистая дорога, дважды вильнув у крутых, покрытых зеленью и украшенных белыми пятнами известняка горных склонов, вывела небольшой отряд всадников в прекрасно-строгую долину Галиакмона.
— Вот мы и в твоих землях, Ксандр, — обратился к своему спутнику молодой воин, чьи уверенные манеры отдавать приказы делали его старше, а роскошные доспехи указывали на высокое положение. — Должен сказать, я до сих пор под впечатлением атаки твоих конных сариссофоров[151] в последнем сражении с иллирийцами. Построить тяжёлую кавалерию в ударные клинья и сообщить ей невероятную ударную силу, — такого не знал даже Эпаминонд. Нет, не зря заслужил ты милость нашего любимого монарха!
В ответ сверкнула улыбка — небольшие аккуратные, как у царя Филиппа, борода и усы делали её особенно белозубой:
— Сколько я знаю тебя, благородный Лаг, столько и восхищаюсь твоим великодушием. Ведь моим всадникам просто ничего не оставалось делать после того, как противник бежал, едва лишь увидел длинные сариссы[152] твоих таксисов[153]. Но уж коль скоро мы здесь, приглашаю тебя погостить в моём замке. Леоника будет очень рада!
— Благодарю, но прости и пойми — спешу обнять жену и подхватить на руки маленького Птоломея. Кажется, наш отдых будет недолгим: в то время как ты был занят преследованием разбитых иллирийцев, царь получил важное сообщение из Фессалии.
— Что же там произошло?
— Ты конечно же знаешь о тиране Александре, жестоком и кровавом чудовище?
— Даже больше, чем хотелось бы, — вспомнил Ксандр свои странствия с философом Зеноном.
— Так вот, злодей был женат на дочери покойного фессалийского тирана Ясона. Её зовут Фива.
— Был?
— Слушай дальше. Этот мерзкий заставил её братьев — Тисифона, Питолая и Ликофрона делить с ним ложе. Фессалийцы несмотря на сикофантов[154] шутили, что спальня тирана слишком мала, чтобы вместить всё потомство славного Ясона. Несчастная женщина, судя по всему, была доведена до отчаяния и наконец решилась — заставила братьев вломиться в спальню пьяного тирана и покончить с ним ударами мечей!
— Замкнулось кольцо зла, — прошептал Ксандр.
— Труп чудовища, одно имя которого заставляло трепетать жителей Фер, да и не только их, долго валялся на улице — над ним глумился каждый, кому не лень. Никто о нём не жалел, никто не пытался защитить тело — кроме верного пса-людоеда, такой же твари, как и его мёртвый хозяин. Зверя пришлось забить камнями.
Маршалы Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, И. С. Конев и A. M. Василевский, генералы И. Д. Черняховский и Н. Ф. Ватутин... Им и другим прославленным полководцам Великой Победы посвящается эта книга.Новая книга современного писателя-историка В. Щукина посвящена маршалам Г. К. Жукову, А. М. Василевскому, К. К. Рокоссовскому и другим прославленным полководцам Великой Победы.С задней обложкиИстория знает немало примеров поражений крупных, хорошо подготовленных армий лишь потому, что во главе их стояли личности, не соответствующие масштабу решаемых задач.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.