Красные пианисты - [11]

 — Это здорово! — не удержалась Лена. — То, к чему стремился СССР в последние годы, — образование антигитлеровской коалиции — теперь, я думаю, станет возможным.

 «Гитлер хочет сломить русскую мощь, — говорил английский премьер, — ибо надеется, что, если это ему удастся, он сможет бросить главные силы своей армии и авиации на наш остров… Его вторжение в Россию есть не больше как прелюдия к вторжению на Британские острова…»

 — Вот и разгадка всему, — коротко бросил Радо.

 — Но в реализме ему все же нельзя отказать, — заметил Бетхер.

 — Разумеется, — согласился Шандор.

 «Вот почему опасность для русских — это опасность для нас и для США, точно так же как дело каждого русского, борющегося за свое сердце и свой дом, — это дело каждого свободного человека и каждого свободного народа во всех концах земли».

 Речь английского премьера произвела впечатление.

 — Я думаю, Соединенные Штаты Америки тоже вскоре вступят в войну? — сказала Рашель.

 — Наверное. Но это будет не так скоро, как бы нам всем хотелось, — осторожно заметил Радо. — Политика изоляционизма, которую проводило американское правительство, не позволила стране подготовиться к ведению войны в широких масштабах. В Америке сейчас нет боеспособной армии. Пройдет время, пока ее создадут. Но вы, Пауль, наверное, правы, остаться в стороне американцы не могут. Интересы американцев и японцев уже вплотную столкнулись на Дальнем Востоке. Так же как Гитлер не остановился в своей захватнической политике в Европе, так и японцы не остановятся в Азии.

 — Какую помощь англичане могут сейчас оказать России? — спросила Лена.

 — Было бы желание, — сказал Радо. — У англичан сильный флот, сильная авиация. Но станет ли Черчилль рисковать ими? Говорил-то он хорошо. Полагаю, Черчилль будет пока выжидать и Советскому Союзу придется, по крайней мере первое время, драться с гитлеровцами один на один.

Глава седьмая.

   Начальник Главного управления имперской безопасности Рейнгард Гейдрих тайные передатчики, активизировавшие свою работу с началом войны в России, называл «пианистами».

 После двадцать второго июня служба радиоперехвата засекла сразу несколько новых передатчиков. Несомненно, они были связаны с русскими.

 Русская разведка, лишенная теперь возможности пользоваться связными, должна была перейти к единственной оставшейся форме связи — радио.

 Выслушав соображения Гейдриха, рейхсфюрер СС Гиммлер спросил:

 — И много оказалось этих… «пианистов»?

 Гейдрих назвал число.

 — Ого! Целая капелла…

 — «Красная капелла»[2], рейхсфюрер…

 — Да, да… И кому вы думаете поручить это дело? Может, Канарису?

 — Я бы не делал этого, рейхсфюрер.

 — Вы не доверяете адмиралу? Вы ведь, кажется, служили с ним на крейсере «Берлин»?

 — Да, мы служили вместе. И тем не менее…

 — У вас есть доказательства? — перебил Гиммлер.

 — Адмирал вне подозрений… Но люди из его ближайшего окружения не внушают мне доверия.

 — Кто именно?

 — Полковник Остер.

 — У вас есть факты?

 — Я недавно узнал, что тайна рейха — день, когда наши войска должны были перейти границу Голландии, был известен голландскому правительству.

 — Откуда это известно вам?

 — От бывшего начальника голландской секретной службы.

 — Где он сейчас?

 — Сидит у нас в лагере.

 — Ну а при чем здесь Остер?

 — Остер был дружен с военным голландским атташе полковником Сасом…

 — Ну, мало ли кто с кем дружен… Вы ведь с Канарисом тоже друзья, — пустил шпильку Гиммлер, но Гейдрих сделал вид, что не воспринял этой колкости, и продолжал:

 — Накануне того дня, когда в Гаагу ушла шифровка, Остер встречался с Сасом.

 — Ну, это уже кое-что, — проговорил озабоченно Гиммлер. — Пожалуй, вы правы. Канарису не стоит поручать это дело. Фюрер в последнее время им недоволен. Когда недавно зашла речь об адмирале, фюрер перебил меня: «Канарис! Канарис!.. Я не хочу слышать этого имени… По тем данным, которые он предоставил мне перед началом восточной кампании, у русских уже не должно остаться ни одной боеспособной дивизии…» Кстати, Гейдрих, вы ничего пока не говорите фюреру о «пианистах». Не надо его пока волновать. Он и так в последнее время сильно нервничает… Доктор Морелль сказал мне, что боли в желудке у фюрера явно невралгического характера… Так кому вы хотите поручить это дело?

 — Шелленбергу.

 — Что ж… Решение верное. Вальтер справится.

Глава восьмая

 Единственный человек, которого побаивался Вальтер Шелленберг, был обергруппенфюрер СС Рейнгард Гейдрих. Фюрер занят большой политикой. По положению он стоит от него на значительном расстоянии. К тому же Гитлер хорошо знает, что Шелленберг верно служит ему.

 Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер благоволил к Шелленбергу, тот был его доверенным лицом.

 Начальник государственной тайной полиции Мюллер был человеком неглупым, знающим свое дело, но не ему, мужлану, «башмаку», состязаться с интеллектуалом Шелленбергом.

 Его непосредственный начальник Рейнгард Гейдрих был единственным человеком, которого следовало опасаться.

 Проницательность Гейдриха вызывала зависть у Шелленберга. Шелленберг знал, что у Гейдриха есть досье на него, как есть досье на других высокопоставленных лиц рейха. Даже на Гиммлера.