Красные пианисты - [13]

 Но Швейцария — нейтральная страна, и как их там достать — вам придется поломать голову.

 Брюссельский «пианист»… У меня такое ощущение, что он связан с Берлином. Те люди, которые будут заниматься берлинскими «пианистами», пусть займутся и брюссельскими.

 — Обергруппенфюрер, могу ли, если понадобится, привлечь к этому делу и людей Мюллера? — спросил Шелленберг.

 — Можете брать кого угодно, Вальтер. Держите меня и рейхсфюрера Гиммлера в курсе дела.

* * *

 Значит, Гейдрих будет заниматься генералами…

 Шелленбергу тоже было кое-что известно о «генеральских заговорах», которые начиная с тридцать седьмого года следовали один за другим.

 Но, по данным Шелленберга, это не были настоящие заговоры. Это была болтовня старых генералов, которых Гитлер пугал своей авантюристической политикой. Генералы хотели того же, что и Гитлер: усиления вермахта, вооружений и, конечно, захвата чужих земель. Но вмешательство во все дела Гитлера, бывшего ефрейтора, шокировало их. Гитлер действовал не по правилам академической военной игры, а «по интуиции», как он сам говорил.

 Генералы ругали фюрера последними словами, но, как только он добивался победы, спешили к нему с верноподданническими заявлениями… Обо всем этом Шелленберг знал. Что же изменилось теперь? В связи с провалом блицкрига на Восточном фронте генералы снова зашевелились?

 Ну что ж, пусть Гейдрих занимается генералами. Может, он на этом сломает себе шею.

* * *

 Шелленберг пришел в свой кабинет и достал из сейфа желтую папку. В этой папке были списки лучших криминалистов Германии.

 Он не любил сидеть за служебным столом и расположился в глубоком, удобном кресле у окна. Налил себе содовой. Запил таблетку. От рюмки «Камю» у него заныла печень и был неприятный привкус во рту.

 Шелленберг раскрыл папку и стал листать списки.

 Паннвиц. Против этой фамилии он поставил птичку. Штрюбинг. Копков, Берг, Беккерт. По поводу Беккерта надо было договориться с Мюллером.

 Так как Шелленберг проводил большую часть своего рабочего времени в этом кресле, то на столике возле него стояли телефоны, спаренные с теми, что были на его рабочем столе.

 Он поднял трубку красного внутреннего телефона.

 — Послушай, дружище, мне нужен твой Беккерт…

 — Кроме гадости, от тебя никогда ничего не услышишь, — ворчливым тоном проговорил Мюллер. — Зачем тебе Беккерт?

 — Он же у тебя специалист по коммунистам?

 — С каких это пор ты стал заниматься коммунистами?.. Мало тебе всей Европы…

 — Европы мне вполне достаточно. Но, к сожалению, коммунисты есть не только в Германии.

 — Тогда Беккерт не подходит, — перебил Мюллер. — Он у меня специалист только по Германии…

 — А мы с ним как раз начнем с Германии…

 — У тебя что, мало своих людей?

 — Дружище, все знают, что лучшие криминалисты у тебя…

 — Но Беккерт болен, — все еще не соглашался начальник гестапо.

 — Болен? Чем?

 — У него что-то с горлом…

 — И это ты называешь — болен? А разве я не болен? А твое давление? Разве время нам всем сейчас болеть?..

 На другом конце провода помолчали.

 — Ты уже, конечно, говорил об этом с Гейдрихом? — спросил наконец Мюллер.

 — Ты догадлив, дружище. Это приказ и Гейдриха, и рейхсфюрера…

 — Чего же ты тогда мне голову морочишь! Когда тебе прислать Беккерта?

 — Хорошо было бы прямо сейчас.

 Мюллер, ничего не ответив, повесил трубку. «Сейчас пришлет», — решил Шелленберг.

Глава девятая

— Садитесь, Беккерт. Сегодня чертовски холодно. Что-нибудь выпьете?

 — Благодарю, бригадефюрер. Но у меня горло…

 — А что у вас с горлом? Вы давно показывались врачам?

 — Давненько.

 — И что вам тогда говорили врачи?

 — Хронический катар.

 — Ну, с этим можно прожить сто лет. Группенфюрер Мюллер вам сказал, что вы переходите теперь в мое распоряжение?

 — Так точно, бригадефюрер.

 — Понимаете, Беккерт, в Берлине и Брюсселе появились тайные передатчики. Есть все основания считать, что они красные. А вы ведь у нас специалист по красным. Если мне не изменяет память, в двадцатые годы, еще во времена Веймарской республики, вы вели наблюдения даже за нашим фюрером.

 Беккерт невольно покраснел: «Все знает».

 — Такая у меня служба, — скромно ответил старый полицейский комиссар.

 — Вы, конечно, располагаете сведениями о коммунистах, которые не сидят за решеткой или находятся на нелегальном положении?

 — Кое-что у меня, конечно, имеется, бригадефюрер.

 — Что именно?

 — В Берлине красные выпускают листовки и прокламации. Подписывают они их «Внутренний фронт». Несколько месяцев назад я выпустил одного коммуниста. Мы его подвели под закон о помиловании. Я знал этого человека давно. Он не из тех, кто может одуматься и прекратить борьбу. Однако несколько месяцев он вел себя тише мыши. Я был терпелив, и мое терпение вознаграждено. Он навел меня на след некоего Реннера. На самом деле это не Реннер, а Гуддорф. Коммунист. Я приказал следить за Гуддорфом.

 Он опытный конспиратор, и пока мне не удалось найти тайную типографию. Но совсем недавно меня заинтересовал один звонок. Гуддорф звонил обер-лейтенанту Харро Шульце-Бойзену. Я навел справки об обер-лейтенанте. Он известен рейхсмаршалу Герингу и служит в его штабе…

 — Где, вы сказали, — в штабе Геринга?