Красные и белые - [84]
«И ОСТАНУТСЯ, КАК В СКАЗКЕ»
После победы под Волочаевкой Народно-революционная армия вступила в Хабаровск. Открывалась дорога на юг, к Спасску, к Владивостоку, к Тихому океану.
Был среди белых генерал Дитерихс. Пять раз спотыкнёшься, читая фамилию. При царе служил Дитерихс царю. Появился Керенский — тут Дитерихс, при Керенском. При Колчаке — служил Дитерихс Колчаку. Теперь на Дальний Восток свалился.
Прилагают белые и иностранные интервенты все силы к тому, чтоб не пустить Народно-революционную армию к Спасску, к Владивостоку, к Тихому океану. Создали во Владивостоке целую армию. Думали: как же ее назвать? Думали. Думали. Общим трудом придумали. Дали своим войскам название «земская рать». Считали: возможно, поможет «рать». Слово старинное, победное, звучное, русское.
Командовать «земской ратью» назначили Дитерихса. Назвали его «воеводой».
В бою под городом Спасском и встретилась «рать» Дитерихса с бойцами Народно-революционной армии.
Город Спасск, как и Волочаевка, имел очень сильные военные укрепления. Семь фортов со всех сторон прикрывали город. Все подходы к городу пристреляны пулемётным и орудийным огнём. Всюду окопы, окопы, окопы. И, как под Волочаевкой, колючая проволока в пять, а местами и в шесть рядов.
Прошёлся Дитерихс по фортам, по окопам, попробовал пальцем, остра ли колючая проволока. Доволен «воевода» своим «воеводством». Ждёт от «рати» ратных побед «воевода».
Загремели под Спасском пушки. Кроме полков Народно-революционной армии, к Спасску подошли и приморские партизаны.
День проходит. Не утихает бой.
Два проходит. Не утихает бой.
— Держитесь! — кричит «воевода».
— Рубитесь! — кричит «воевода».
Третий проходит день. Не утихает бой.
Однако неважны дела Дитерихса. Шаг за шагом наши всё ближе к Спасску. Точны. Упорны. Как молот, ведут удары.
Прорвались народноармейцы к Спасску. Ударили по фортам. Не распыляли народноармейцы силы. Штурмовали форты не все сразу. Обрушивались основными силами вначале на один. Захватив его, переходили к другому. Четыре форта были взяты штурмом. Остальные и сами сдались.
Разбиты под Спасском войска Дитерихса. Крест на белых войсках поставлен.
Остатки белогвардейских войск поспешно отступали к Владивостоку, к Тихому океану.
Не забудется прошлое. Не забудется славное.
КРАСНАЯ РАДУГА
Клялся Лукашка Званцев, что видел он красную радугу.
— Не бывает же радуги красной.
— Красная, красная! — клялся Лукашка.
Объясняют Лукашке, что радуга состоит из разных цветов. Потому, мол, она и радуга. Не бывает, чтобы радуга — и вдруг из одного лишь красного цвета.
— Бывает, бывает, — твердит Лукашка.
Долго хозяйничали белогвардейцы и иностранные захватчики на советском Дальнем Востоке. За каждый клочок советской земли хватались. Но вот наступил конец. После наших побед под Волочаевкой, под Спасском закончилась оккупация иностранными войсками советских земель на Дальнем Востоке.
Снова слышна зарубежная речь. Снова слышны команды:
— Раз! Два! Раз! Два! Левой! Левой!
— Раз! Два! Раз! Два! Левой! Левой!
Это уходили домой иностранные солдаты. Бесславно покидали интервенты советские берега. Убирались с советских земель захватчики.
25 октября 1922 года войска Народно-революционной армии и отряды приморских партизан вступили в город Владивосток.
Идут, идут народно-революционные войска.
Идут, идут красные партизаны.
Торжествует Владивосток.
Ушли интервенты. Разбиты белые. Идут по Владивостоку в колоннах люди. Кумачом поднялись знамёна. Кумачом затрепетали стяги. Кумачом в небо вписались флаги.
Глянешь на небо — красным-красно.
— Красная радуга, — кто-то сказал в колонне.
Подняли люди головы — красная радуга взвилась в небо.
Ушли интервенты. Разбиты белые. Победа над интервентами, над белыми по всей необъятной Советской стране.
Поднялась над Родиной нашей радуга.
— Красная радуга! Красная радуга! — твердил без конца Лукашка. — Своими глазами видел!
Улыбаются люди: красная радуга! Разве не прав Лукашка?
НАШЕНСКИЙ
Ушли интервенты. Разбиты белые. Дальний Восток свободен.
Прошло меньше месяца, и Владимир Ильич Ленин в Москве, говоря о гражданской войне, о нашем народе, о нашей победе, произнёс такие слова, обращённые к городу Владивостоку: «…Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский».
Понравилось слово «нашенский».
Вышли снова люди на улицы Владивостока. Вот он, город. Вот оно, море.
Смотрят люди на город, на море, на берег, на небо:
— Нашенский город, нашенский!
— Нашенский берег, нашенский!
— Небо над нами наше!
Смотрят люди на город, на море, на берег, на небо. Сколько прошло всего. Сколько смерчей пронеслось над Россией. Мятежи генеральские. Битвы с белыми. Колчак, Юденич, Деникин, Врангель. Оккупанты. Интервенты. Захватчики. Сколько походов, боёв, смертей… Устояла в боях Россия.
Отстояли в битвах гражданской войны советские люди Страну Советов. Всюду отныне по всей стране порядок советский — новый.
— Нашенский, — кто-то сказал у моря.
— Нашенский, — эхом ответило море.
— Нашенский, — эхом ответило небо.
Нашенский!
Нашенский!
Советский порядок — нашенский!
