Красные фонари - [44]

Вы освещали так порой дерьмо,

Что становилось и оно заметно.

Советы фотографа

Конечно, жизнь — не развлеченье,

Но ты про горести забудь.

Невозвратимый миг — значенье

Его поймешь когда-нибудь.

Нота

Мне слух раздражала фальшивая нота.

Всю жизнь проверял я проклятое «ля».

Как поздно дошло до меня, идиота,

Что скрипка в порядке, жена моя —…

Экспромт Аде

Мы сидели, пили чай,

Лучше и не надо.

Все напоминало рай,

Но хотелось Аду.

Моему первому редактору

Редактор был поэтом, и самовлюбленным.

Мои стихи, как скверные духи —

Он нюхал, чуя в них огрехи и грехи,

А сам благоухал тройным одеколоном.

Народный артист РСФСР

Народный РСФСР

Настолько глуп, настолько сер,

Что даже страшно за народ,

Который звания дает.

Странному артисту

Он странен, будешь странным тоже,

Коль странность у тебя на роже.

Но иногда бывает так:

И очень странный, и дурак…

«Чайка» во МХАТе и ГАБТе

Двух чаек разом подстрелили.

За что? Они б еще летали.

Но в ГАБТе недоговорили,

Во МХАТе недотанцевали.

«Горе от ума» на спектакль в театре Сатиры

Зачем напрасно тратить в споре

«Мильон терзаний» на пустяк?

Отсутствие ума не горе —

Сам постановщик был дурак.

Гамак

Не ковер-самолет, а другое,

Дачно-летнего отдыха знак.

Здесь обрел я вершину покоя,

В сетке в клеточку, это — гамак.

* * * *

Ты с ума сошел, прибой?

На кого пошел ты в бой?

На свою подругу сушу?

На ее земную душу?

Дорога

Тук-тук-тук — стучат колеса,

Сердце — тук-тук-тук в груди.

Задаю себе вопросы,

Все ответы впереди.

Зайчик

Мокрым носом часто дышит

И ушами шевелит,

На слюнявчике он вышит,

А в лесу вчера убит.

* * * * (Оле)

Когда стихи Ахматовой

читала ты на солнце,

Загар темнел агатово

от красоты и стронция.

Крот

Есть у крота секрет,

Известный лишь ему,

Он вечно ищет свет,

Предпочитая тьму.

Кузнечик

Кузнечик был похож на саранчу,

Как русский мог похож быть на еврея,

Приказ убить был отдан палачу.

Кузнечик мертв. Разобрались позднее.

* * * *

Плачет Россия, воет навзрыд:

По вертикали башня горит,

Лодка лежит в горизонтали, —

Вот вам и крест… А всего — две детали.

* * * *

Скажи, ты женщина иль фея?

Как от Евангелья Луки,

Как от Евангелья Матфея,

Благоговею от руки.

Старушки на дороге

Яблочки, цветочки, огурчики, яички,

Белые платочки, — сморщенные личики.

Яблоко

Земля — огромный зал для ожиданья,

Все грешниками заняты места,

Куда пасть яблоку, соблазну мирозданья?

Одно лишь место пусто — для Христа.

Спекулянту книгами

С замашками обычного барыги,

Он уверяет всех, что любит книги.

Покоя нет душе его тщеславной,

Он с умными ведет себя, как равный.

Чацкий

Зачем смотрел я ахинею эту?

Где был мой посох, где моя сума?..

Как только началось, я закричал:

«Карету!» И раньше Чацкого сошел с ума!

Ночь

Ночь, улица, два человека,

Фонарь горит, а где Аптека?

Художник

Короткий взгляд, мазок, еще мазок

И подпись краткая… Ван Гог.

Дубленка

Вот так умрешь, а кто-то сдуру

В тебе оценит только шкуру.

Вена

Вена, река голубая, подкожная,

Вена, готовься, идет «неотложная».

* * * *

У пальм, как у солдат, экипировка,

Внизу портянки, наверху шнуровка.

Наполеон

Об половину мира гений ноги вытер,

Чтоб сладкий след его вылизывал кондитер.

Чтец

Ошибка у него в одном:

Он голос путает с умом.

Молодежь «Современника»

Нет ничего дешевле и дороже,

Чем эта группа нашей молодежи.

* * * *

Мир полон звуков, звуки все — мы сами.

Лишь Бог тихонько ходит между нами.

Критику

Как столб относится к собакам,

Так отношусь я к критикам-писакам.

Гердт и Гафт

Мне кажется, что слово «детскость» из разряда слов, которые нельзя перевести на другие языки. Как, например, слово «интеллигент», происходящее от латинского корня, стало не только у нас, но и во всем мире чисто российским понятием, обозначающим не столько образованность и интеллект, сколько особое строение души. И «детскость» — это совсем не «инфантильность», а некая разновидность таланта, дарованная очень немногим. А когда такая одаренность прибавляется к очевидному таланту, то она делает его еще более замечательным. Повторяю, так мне кажется.

Нет нужды доказывать кому бы то ни было, как высоко и многопланово талантлив Валентин Иосифович Гафт. А он, помимо всего, — человек «детский»!

Подчас взрывной, даже резкий, на самом деле самоед, постоянно недовольный собой, что, вероятно, и приводит его к настоящим высотам, всегда сомневающийся в себе во всем, начиная с работы над любой ролью и кончая житейской мелочью. Перед отъездом из Канады, где Гафт и Гердт были с творческими вечерами, мы зашли в хозяйственный магазин. Валя сказал, что нужна жидкость для мытья посуды. Выбрав, я поставила флакон в его тележку. Блуждая по магазину, раза три он подъезжал ко мне, спрашивая, не ошиблась ли я. Потом проконсультировался с сопровождавшим нас канадцем. Потом, уже стоя у кассы, он опять спросил меня. «Валя, сейчас убью», — сказала я, и он счастливо засмеялся. В этот момент он напомнил мне моего внука. Ему было лет пять, когда я получила в подарок три шикарных заграничных ластика (тогда это был дефицит). Я предложила ему выбрать два любых, оставив мне один для работы. Часа через три он сказал, что выбрать не может. Из педагогических соображений я оставила себе один, и он полностью успокоился.

Валя — человек трепетный, в моем понимании глубочайший интеллигент. Он боится обидеть отказом любого, пусть даже незнакомого человека. Отвратительно, но правда, что иногда доброта бывает наказуема. Там же, в Торонто, к нам на улице подошел человек, русский, узнавший Гафта и Гердта, и стал умолять пойти к нему в гости. Вечер был свободный, но Зяма решительно сказал «нет», а Валя сказал: «Неудобно».