Красные боги - [8]

– Мсье Люрсак, вы с рассветом уезжаете?

– В четыре часа утра на пост № 32.

– Я знаю. Об этом я осведомлена.

Пьер, воспользовавшись случаем, дал выход своему недовольству, язвительно проронив:

– Я очень тронут и польщен тем интересом, который вы проявляете ко мне и моим делам.

От таких слов уголки ее губ дернулись столь печально, а в глазах ее на момент мелькнула такая глубокая грусть, что Пьер пожалел о своей иронии.

– Вот как раз по поводу этой вашей поездки я и хочу обратиться к вам с просьбой, – продолжала молодая женщина. – Мне нужно проехать к лейтенанту Редецкому на пост № 32. Я была бы очень благодарна, если бы вы меня взяли с собой.

Так как Пьер сделал резкое движение, она поспешила объясниться подробнее.

– Вы можете мне сказать, что я должна обратиться с такой просьбой к здешнему французскому комиссару. Я пробовала. Но он не только отказался удовлетворить мою просьбу, но и заявил, что приложит все старания, чтобы помешать мне. Он будто бы имеет распоряжение не пропускать в тот край, куда вы едете, ни одной белой женщины. Вы видите, я ничего не скрываю от вас из своего положения. И, тем не менее, я повторяю свою просьбу: возьмите меня с собой.

Пьер взглянул на гостью, прошелся несколько раз по комнате взад-вперед, раздумывая, потом сел и сухо сказал:

– Нет. Я не могу вас взять.

Она не сдвинулась с места. Глаза ее по-прежнему, с самого начала разговора, были устремлены в сторону от Пьера. И только складки на лбу после жесткого ответа Люрсака обозначились резче и глубже.

Вставая, она тихо произнесла:

– Своими собственными силами я не могу справиться, – и опустила голову.

Пьер тоже встал. Посмотрев на свою гостью, он увидел, что вся ее гордость исчезла. Казалось, что она сняла маску, которую носила на себе до сих пор, а теперь показала свое настоящее лицо, нежное и почти детское. На глазах ее Пьер увидел слезы.

– Ах! – вздохнула она. – Если бы это было несколькими неделями раньше, пока он не уехал туда, я бы могла еще увидеться с ним. А путешествие сюда было такое длинное и такое тяжелое. И у меня на свете нет никого, кроме него, никого, после того, как умерла наша мать.

– Ваша мать?

– Да, мать, – она вдруг спохватилась. – Боже мой! Ведь я же забыла сделать самое главное: представиться вам. Меня зовут Ванда Редецкая, а начальник поста № 32 – мой брат.

Ах вот как! Пьер не мог объяснить, почему, но он чувствовал, что от этого сообщения ему стало приятно.

А она продолжала:

– Да, это мой брат. Я приехала сюда из страшной дали, из Польши. Приехала для того, чтобы сказать ему: наша мать умерла, у меня никого не осталось кроме тебя, позволь мне жить вместе с тобой.

Она заплакала. Слезы катились по ее щекам. Она еще раз попросила Пьера, взяв его за руку:

– Возьмите меня!.. Возьмите меня с собой.

И тут Пьер, неожиданно для самого себя, поддавшись какому-то новому чувству, которое было сильнее его воли, сказал:

– Хорошо. Раз вы этого так хотите, едемте со мной.

Утром с первыми проблесками зари караван двинулся в путь. Свободную четвертую повозку заняла со своим багажом Ванда Редецкая.

Глава 4

Туземец, плывший на лодке, увидел, что он достиг своей цели. Вот тут, за этим поворотом, должен быть пост № 32. Он направил свою лодку к берегу. Но прибрежный ил не дал лодке подойти совсем близко. Он привязал лодку к самому толстому дереву, взял лук, колчан со стрелами и по деревьям, с ветки на ветку, добрался до твердой земли.

На берегу, на пригорке, за двойной оградой виднелись новые строения поста. Туземец направился к ним и сильно постучал в ворота. Спустя две-три минуты ворота приоткрылись, и из них осторожно выглянул человек, принадлежащий к племени мо́и.

– Что тебе нужно?

– Я хочу говорить с начальником.

– Лейтенанта нет. За него сейчас наш священник отец Равен.

– Хорошо. Тогда я хочу говорить с отцом Равеном.

– Войди. Я скажу ему.

Мо́и впустил пришедшего за первую ограду, а сам хотел бежать с докладом, но тот остановил его.

– О чем ты скажешь? Дурак!

Сбитый с толку мои, остановившись, вопросительно и недоуменно смотрел на туземца, который оказался умнее его.

– Ты ему скажешь, что я пришел с запада и принес известия.

Презрительно пожав плечами, он принялся скручивать папиросу из табачных листьев, а растерявшемуся глупому мои коротко приказал:

– Иди.

Отец Равен во внутреннем дворе распоряжался последними работами по окончательному приведению в порядок недавно отстроенных зданий поста. Под его руководством несколько линхов и около двадцати женщин убирали мусор со двора и клали последние мазки побелки на наружные стены дома. Мои доложил ему о пришельце.

– Что такое? Вероятно, курьер из Хонсюда. Приведи его ко мне.

Туземец-курьер, совершенно голый, если не считать повязки на бедрах, войдя во двор, низко поклонился священнику.

– Лейтенант Дарти с поста № 30 шлет тебе привет. Он предупреждает тебя, что седанцы в его области разрушили свои деревни и куда-то исчезли. Еще он велел тебе сказать, что в окрестностях поста происходят какие-то вещи, которых он не понимает и которые его беспокоят. Если ты будешь на западе, повидайся с ним. Он будет рад поговорить с тобой обо всем этом. А пока он предупреждает, чтобы ты был осторожнее.