Красное зарево над Кладно - [78]

Окружные начальники лезут из кожи вон. Они вербуют штрейкбрехеров. В имения привозят украинских беженцев с семьями. Решили насильно выселить из казенных квартир батраков с их женами и детьми. Для этого мобилизованы полицейские и жандармы.

Кладненщина гудит, как улей. Стачка сельскохозяйственных рабочих теперь в центре всеобщего внимания. Их борьба становится борьбой всего рабочего класса Кладненщины. На шахтах и заводах собирают деньги в пользу бастующих. Но этого мало. Борьбу рабочих невозможно выиграть только при помощи денег. Необходимо сделать больше. Кладненцы это понимают. «Свобода» публикует воззвание:

«Важное собрание членов Совета рабочих,

уполномоченных от шахт, заводов и т. д., представителей политических и профессиональных организаций состоится в Рабочем доме в пятницу 6 февраля в 6 часов вечера.

Повестка дня:

Сообщение о ходе стачки сельскохозяйственных рабочих и решение о дальнейших общих действиях.

Просьба к товарищам уполномоченным до собрания выяснить мнение рабочих по этому вопросу, чтобы решение, которое будет принято, совпадало с их позицией.

От имени участвующих общественных организаций — Кладненский окружной совет рабочих».

Вы, конечно, понимаете, господин министр Прашек, что это означает? Батраки не одиноки. Правда, их борьба проходит в неудачное время: стоит зима, на полях нет работы. Но ведь есть шахтеры. Есть рабочий класс. В нем пробудилось сознание его силы и чувство солидарности. Есть пример Советской России. Сияющий пример Великой Октябрьской революции. Кладненцы приняли ее как образец для себя. Они верят в правоту и в победу Великой Октябрьской революции и готовы следовать по ее пути. Шестое февраля будет решающим днем. Выяснится, кто кого!

Выяснилось. Непрерывно звонят телефоны между Кладно и Прагой, между министерствами, правительственными учреждениями и организациями. В Праге поспешно созвано совещание. Обсуждается стачка сельскохозяйственных рабочих.

Тут присутствуют представители Главного управления имений. Здесь же и уполномоченные от рабочих, представители министерств, разных партий, организаций и правительства. А результат?

Результат объявили на конференции уполномоченных от имений, шахт, заводов вечером 6 февраля в Рабочем доме в Кладно.

«Шестого февраля закончилась стачка сельскохозяйственных рабочих. Правительство признало профессиональный союз сельскохозяйственных рабочих и его уполномоченных. Уполномоченным предоставляется право и в рабочее время обращаться в конторы имений по вопросам заработной платы и условий труда. Все увольнения и выселения отменяются. Никого не имеют права уволить или подвергнуть преследованиям за участие в стачке. Минаржик будет попрежнему работать и жить в Неумержице. Управляющего Локета переведут в другое место. Требования рабочих по вопросам оплаты и условий труда теперь будут рассматриваться конторами совместно с уполномоченными профсоюза».

В зале Рабочего дома ежеминутно раздаются восторженные возгласы и аплодисменты. Радостно сияют глаза уполномоченных. Горячо, от всего сердца, батраки жмут руки шахтерам и металлургам.

«Благодарим вас, товарищи, вы помогли нам. Мы этого не забудем и тоже поможем вам, когда понадобится. Не забудем и товарищей пролетариев в России. Если бы не они, не было бы нашей сегодняшней победы…» «Весь мир насилья мы разрушим», — гремит переполненный зал. Близилась полночь, когда толпа рабочих представителей хлынула из Рабочего дома.

Морозило. Под ногами скрипел снег. У Рабочего дома толпа разделилась на группы. Люди отправились по домам. Многим предстояло несколько часов пути пешком ночью. Но это неважно. Мы выиграли. Мы несем радостные вести. Дальняя дорога нипочем, нипочем снег и мороз.

На заводской отвал вылили шлак. Зарево разлилось по всему краю. Белый снег стал красным.

— Не кажется ли вам, товарищи, что Кладненщина сегодня стала гораздо краснее? — обращается колечский уполномоченный Блажей к своим товарищам, шагающим с ним по Гутской улице.

— Пора, чтобы не только Кладно, но и вся республика стала красной.

— Будет, товарищи, будет. Надо только не уступать и как следует взяться за дело, — убежденно говорит Шроубек из Рапиц. Он инвалид, на шахте потерял ногу. Пенсии на жизнь нехватает. Шроубек разносит «Свободу». Он без устали бегает от дома к дому, из поселка в поселок. Вот и сегодня он мужественно стучит своей деревянной ногой по снегу, залитому красным заревом.

— Только бы наступило это время поскорее. Бог помочь! — в один голос отвечают Шроубеку товарищи.

НА КЛАДНЕНЩИНЕ ГОТОВЯТСЯ К ПЕРВОМУ МАЯ

День перед Первым мая. После обеда Тонда идет на Пругон навестить старого Ванека. Накопилось много дел, произошли события, о которых нужно поговорить со старым товарищем.

Надо узнать, что думают шахтеры, что говорят на шахтах, как люди смотрят на все происходящее.

У Ванека калитка открыта. На заднем дворе слышатся голоса. Тонда направляется прямо туда. Ванек не один. У него гости. Посмотрим, кто это. Жегровицкие! Староста Лойза Саска и горняк Йозеф Клейн. Чем это они так заинтересовались, что ничего не видят и не слышат вокруг? Они даже не заметили подошедшего Тонду. Все трое над чем-то низко склонились. Это корзинка. А что в корзинке? Пара ангорских кроликов. «А-а, Ванек опять заводит кроликов». Ванек как раз вынимает одного кролика из корзинки, подносит его к лицу и дует в мягкий пушок.