Красное зарево над Кладно - [51]

«Январь, а в Кладно мы ежедневно наблюдаем, как сотни детей школьного возраста ходят по улицам босиком. Правда, зима необычайно мягкая. Но по внешности босых детей видно, что им действительно не во что обуться. Ведь большинство из них к тому же ходит почти нагишом. Брюки и куртки обычно им велики, все превратилось в лохмотья, и из-под этих лохмотьев светится голое жалкое, истощенное тело. Страшно смотреть на этих детей. По чьей вине ввергнуты они в такую нищету? Позор, что все мы терпим подобные явления, а имущие круги, которые могли бы помочь, настолько очерствели, что проходят равнодушно мимо этого ужаса. Что будет с этим молодым поколением? Нам кажется, за время войны, несмотря на то, что нищета безмерно выросла, у имущих притупилось сознание необходимости общественной благотворительности. Сознание необходимости помощи и опеки, столь нужных в интересах нации».

Вот, пожалуйста. У имущих за время войны притупилось сознание необходимости общественной благотворительности. Вы думаете, это произошло только во время войны? Было ли вообще когда-нибудь у имущих это сознание? Не является ли нищета трудящихся как раз следствием богатства сытых и власть имущих? Теперь их имущество должно быть еще умножено и увеличено трудом рабочих, чтобы когда-нибудь, в будущем, когда эволюция к этому приведет, его можно было бы безболезненно социализировать? Правда ли вообще, что когда-нибудь его будут социализировать, даже если трудящиеся будут работать до седьмого пота и терпеливо ждать? Зима — мягкая! Почему же в таком случае дети трудящихся не могут ходить босиком? Ведь они выдержат. Должны выдержать. Если выдержат, то зато, может быть, когда-нибудь доживут до социализации. Путем эволюции и закона! Они молодые, почему бы им не подождать? Да, дети, стало быть, могут ждать. Но как же быть с теми, о которых кладненская «Свобода» пишет в другом месте:

«В среду на главной кладненской улице показалось необычное шествие. В пятом часу по этому проспекту двигалась толпа, состоявшая приблизительно из 1500—2000 старых мужчин и женщин. Сразу можно было узнать, кто это. Старые, седые мужчины и женщины, в ветхой, убогой одежде, с исстрадавшимися лицами. Рабочие — пенсионеры и пенсионерки, — люди, перед которыми нынешнее общество тяжко виновато. В течение ряда лет они взывают о помощи. При пенсии в 10—30 крон в месяц они при нынешних условиях умирают с голоду».

Как можно прожить на десять крон в месяц? Ведь только один килограмм плохого кукурузного хлеба стоит две кроны. Как долго будут эти ветераны труда влачить такое жалкое существование? В самом ли деле необходимо и дальше терпеливо ждать? Действительно ли ничего нельзя сделать? Правительство и наши товарищи, заседающие в правительстве, утверждают, что ничего сделать нельзя. Ждать и работать! А что эти большевики? Говорят, из России уже возвращаются наши пленные, легионеры. Говорят, среди них есть и большевики. Не послушать ли нам, что они скажут? Послушать большевиков? Что это вам пришло в голову! Протестовать против них нужно. Гнать их поганой метлой туда, откуда пришли. Мы не дадим им губить республику! Не позволим им разрушать такой тяжелой ценой добытые мир и благосостояние. Как это ты сказал, товарищ? Мир и благосостояние? О каком мире и покое ты здесь толкуешь? Есть ли он у тебя, металлург с Полдовки? Как может человек быть спокоен, если он не знает, не окажется ли в субботу среди тех пятидесяти, которые вылетят с Полдовки? Каково благосостояние тех, кто уже выброшен с завода? Видишь это благосостояние? В январе дети ходят босиком по улицам Кладно. Зима — мягкая. Горняки-пенсионеры тащатся по улицам. Зима — мягкая. Жаль оставаться дома. Лучше пойти погулять. Показать свое благосостояние, которого в новой республике можно достигнуть на месячную пенсию в десять крон. Может быть, у имущих обострится сознание необходимости общественной благотворительности. Почему же не обострится? Уже начинает обостряться. Разве вы не читали? Господин главный директор Пражской металлургической компании Кестранек дал целый миллион крон на государственный заем Чехословацкой республики. Действительно? Целый миллион крон? Видите, а про него говорили, что он закоренелый немчура! А он, между тем, дает миллион крон на заем Чехословацкой республики! Патриот! Зачем же тогда торопиться с социализацией металлургических заводов?

Не знаете, сколько дал господин директор Мулатшек? Как вы сказали, гражданин? Не Мулатшек — господин директор теперь именуется и подписывается Мулачек[25]. Знаете, он тоже подписался. Видите, люди добрые, как быстро продвигается у нас эволюция. Капитализм разлагается. Еще несколько государственных займов, несколько миллионов республике — и что останется от капиталистов? Они станут нищими. Так медленно, но верно будет у нас капитализм экспроприирован и огосударствлен. А потому бейте большевиков! Бейте так, как это сделали в Простейове. На фонарь их! Государственные изменники они и убийцы. Да здравствует сибирский поход! Погодите, погодите, гражданин! Говорят, большевики-то будут, однако, выступать в Кладно. «Свобода» это уже объявила. Не может быть! Увидите, что легионеры этого так не оставят. Как? Легионеры так не оставят? А шахтеры? Говорят, они продолжают утверждать, что хотят большевиков послушать и что гарантируют им свободу слова. Шахтеры? Вот видите, какие сволочи! Я всегда говорил, что они от большевиков недалеко ушли. Давно следовало всех их арестовать. Только позорят республику. Легко сказать, арестовать шахтеров. А кто будет добывать уголь? Иисус-Мария, чем только все это кончится? Куда у людей девался разум? Нехватало только, чтобы еще и у нас была революция! Революция? Вы думаете, что она не нужна? Неужели может так продолжаться дальше? Гром бы разразил эти проклятые порядки! Слышали вы про это? Говорят, сцапали крупных мясоторговцев Червенеков. Забивали скот на черный рынок. Несколько десятков волов и коров. Как это, скажите пожалуйста, они могли сделать? Говорят, имели какую-то бумажку от комендатуры кладненского военного гарнизона. Будто для казарм. Действительно для казарм? Да где там! Солдаты этого мяса и не нюхали. Все пошло в Прагу. Для больших господ. Ну, а что сделали с Червенеками? Сидят? Да что вы? Сидят! Припаяли им штраф. Ну, хоть оштрафовали, в другой раз будут осторожнее. Известно, осторожнее будут. А для черного рынка и в дальнейшем будут забивать. Что для них штраф! Вот видите. Нам нужны были бы эти большевики, чтобы расправились с такими спекулянтами. Они со спекулянтами разделались бы, как следует. А не пойти ли и нам на это собрание? Хотите накликать на себя беду, приятель! Радуйтесь, что вы здоровы. Сидите в воскресенье за печкой и не рыпайтесь! В Кладно ужас что будет!