Красное зарево над Кладно - [45]

— Ну вот, — дочитав, обращается Тонда к Ванеку. — Так пишут в новой демократической республике непосредственно по окончании мировой войны. Еще не отзвучал грохот орудий, еще не все солдаты вернулись, еще царят нужда и нищета, а подстрекателям войны хочется уже новой бойни.

— Ты прав, Тоничек. Только теперь это до меня дошло. Почему бы вообще аграриям, помещикам и богачам быть против войны, если в военное время им так везло и они могли огребать барыши и наживаться? Воевать против Советской России? Ведь это для наших капиталистов — будь то чехи или немцы, в городе или в деревне — самая желанная мечта. Большевистская Россия — это единственный положительный результат войны. Но это большое предостережение для всех эксплуататоров. То, что случилось в России, могло бы случиться в любом другом месте, если бы рабочие прозрели. Поэтому буржуи и подстрекают против России. Знаешь, сколько мы уже всякого понаслышались. Пророчили, что Россия потерпит крах, что неграмотные рабочие сами править не сумеют. Видишь — снова это вечное неверие и недооценка рабочих. Милый Тонда, я думаю так: у нас, рабочих, куда больше сил и способностей, чем мы это сами сознаем. В нашей старой революционной песенке не зря говорится:

Мощь свою познай, рабочий! Пробудись на бой!

Все колеса остановишь сильною рукой.

— Понимаешь, Тонда, дело не в этом, тут дело посерьезнее. Недостаточно знать, какая сила заключается в рабочих руках, когда они останавливают работу. Нужно осознать и еще кое-что. Нужно знать, какая это огромная сила, когда эти могучие рабочие руки приходят в движение. Когда они размахиваются для удара. Когда, наконец, берут оружие и обращают его против своих поработителей и эксплуататоров. Понимаешь, Тонда, обо всем этом мы не думали. Мы об этом забывали. А когда мы боролись с хозяевами, нам всегда говорили: «Только мир и порядок, товарищи». При этом хозяева нас мира лишали, а порядок растаптывали. В России к этому подошли иначе. Они тоже хотят мира и порядка. Свой рабочий мир и порядок, Тонда. Но они его смогут иметь только тогда, когда разрушат мир и порядок хозяев. Понятно, за это хозяева всего света их и ругают. Им хочется развязать против русских новую войну. Поэтому и наши аграрии натравливают нас на большевиков. Боятся. Боятся примера русской революции, боятся большевизма. Но им ничего не добиться. И у нас когда-нибудь взорвется. На то и мы, на то и наша социал-демократическая партия, чтобы подготовить переворот. «Вечерник Права лиду» правильно требует от нашего правительства, чтобы оно отозвало легионеров из России. В этом мы должны партию поддержать. Все снова пойдет по верному пути. Признаюсь тебе, что я здорово злился на руководство партии за те глупости, которые оно в последнее время наделало, и за то, что оно отступало перед буржуями. Но, кажется, начинают уже соображать, что дальше так продолжаться не может. Ведь никакой социалист не может быть таким идиотом, чтобы вместе с буржуями подготавливать войну против большевистской России.

— Знаешь, товарищ, а такие люди все-таки есть. Есть и в нашей партии. С большевиками они не согласны, а готовы согласиться даже на то, чтобы Чехословакия воевала против большевистской России и ее трудового народа.

— Неужели это правда, Тоник? — быстро спрашивает Ванек. — Что в наших рядах есть такие изменники и негодяи? Не могу этому поверить.

— Ладно. Я прочитаю тебе еще кое-что, — говорит Тонда. — В «Право лиду» в ноябре была статья товарища Гудеца. Это было тогда, когда шли переговоры о формировании германского правительства и когда пришли сообщения, что немецкие социал-демократы решили создать социалистическое правительство без участия буржуазных и капиталистических партий. Это страшно испугало ряд наших «тоже-социалистов». Среди них был и депутат товарищ Гудец, который поторопился написать в «Право лиду» статью.

В статье говорится:

«Вчера телеграфное агентство Вольф сообщило, что революционное правительство в Германии уже составлено из трех социалистов большинства и из трех независимых, то есть социалистическое классовое правительство. Это значит, что социалисты будут не только возглавлять республиканское правительство, но и берут в свои руки правительство в целом и собираются строить республику и руководить ею по-социалистически, приближаясь тем самым к русским большевикам.

Если Антанта сохранит свое нынешнее военное единство и целостность, то революция в Германии пойдет иным путем, нежели в России, остановится перед большевизмом и станет на якорь в демократической, социальной, но ни в коем случае не социалистической республике.

Антанта заявила, что после того, как разделается с кайзеризмом, она решит также и проблему большевизма!»

— Товарищ Гудец был, как видишь, вне себя, когда услышал, что в Германии должно было образоваться чисто социалистическое правительство, или, как он говорит, классовое. Злится на германских социал-демократов за то, что они хотели сблизиться с русскими большевиками. Верит, что капиталистическая Антанта не допустит этого и вмешается в развитие событий в Германии. Принудит германскую социал-демократию отказаться от социализма. Товарищ Гудец также верит и уже заранее радуется тому, что капиталистическая Антанта разрешит и проблему русского большевизма так, как она справилась с вопросом немецкого кайзеризма. Поэтому в следующей статье в «Право лиду» он осуждает французских социал-демократов и рабочих, которым хочется и во Франции совершить революцию против капитализма. Он утверждает, что революцию нужно делать своевременно. Сейчас революция против капиталистов во Франции несвоевременна, Франция должна, дескать, сперва расправиться с русским большевизмом. Точно так же осуждает Гудец попытку красногвардейцев совершить переворот в Вене. Под конец он доказывает, что даже и у нас сейчас не время для переворотов, что мы не можем строить социалистическую республику, а должны, дескать, удовлетвориться только социальными реформами и социальной республикой. Поэтому и «Право лиду» в последнее время изменяет лозунг и вместо требования «социалистической республики» пишет только о «социальной республике».