Красное и чёрное. Начало - [26]

* * *

Снейп стал усиленно изучать оклюменцию ещё с того самого дня, как выдал Тёмному Лорду пророчество. Теперь же ментальный блок должен был быть непробиваемым. Слишком много у него появилось свежих воспоминаний, которыми он не собирался делиться ни с кем. Ментальный блок должен был быть незаметным, иначе он бессмысленен. И это было самым сложным. Заставить поверить Тёмного Лорда, что других воспоминаний не существует. Это было опасно, как никогда.

— У тебя появилась девушка, Северус? — Волдеморт как бы невзначай задал этот вопрос, на который уже сам знал ответ, — Почему ты скрываешь её от меня?

Северус невозмутимо взглянул на повелителя, слегка приподняв брови.

— С чего Вы это взяли, мой Лорд?

— Я хвалю твои успехи в оклюменции, Северус. Моими слугами всегда были достойные люди, и ты меня не разочаровал, — презрительно вскинув голову, Волан — де — морт скривил губы, — но я бы не хотел, чтобы ты скрывал что — то от меня. Я должен читать тебя, как открытую книгу, запомни это. Барти, помоги ему запомнить…

— Да, мой Лорд… Круцио!

Боль от заклинания Крауча была гораздо слабее, чем когда наказывал Тёмный Лорд, поэтому Северус даже не вскрикнул, лишь до скрипа сжав зубы. Барти старался, но злости не хватало. Он ещё не умел ненавидеть без причины.

— Вы все меня сегодня разочаровываете… — грустно проговорил Тёмный Лорд и взмахнул ладонью, — Свободны, а ты, Бартемий, останься.

Пожиратели почти бесшумно покинули своего повелителя.

— Ты изменился, Барти… Почему ты не слушаешься меня, как раньше?

* * *

Барти вновь и вновь вспоминал тот день, когда впервые увидел своего повелителя. Тогда он вернулся в Хогвартс только к ужину, когда его уже хватились и начали искать загулявшего ученика.

Юный маг не находил себе места. Немногочисленные его друзья уже начали волноваться за него и советовали посетить Больничное крыло, на что подросток зло огрызался, чем очень удивлял, привыкших к весёлому скромному, парню однокурсников.

Том или уже Тёмный Лорд насмехался, медленно приучая к себе свою жертву. Он уже давно был не прочь завести себе ещё одну куклу. Во всяком случае, с мальчикаом не будет таких проблем, как с Беллой. Нет, он не считал Меропу проблемой и даже по — своему любил её мать. Но с давних пор любви для него не существовало. Он поклялся, что никогда и никого не полюбит и прекрасно справлялся со своей клятвой, находя прелесть лишь в плотских утехах. Разбивая сердца молодым магам и ведьмам.

Юный Крауч был невысоким, стройным, опрятным юношей с не смазливым, но приятным лицом и открытым взглядом. Он тянулся к тёмной магии, не смотря на то, что был гриффиндорцем. И это был его единственный недостаток. Хотя и из этого можно было вынести свою выгоду. Как любой гриффиндорец, он был отчаянно смел и благороден, а на этих качествах можно легко играть. Вторая их встреча произошла там же. И её инициатором был сам Реддл.

Дверь скрипнула, и Барти снова вошёл в уже знакомые апартаменты на втором этаже Трёх мётел. Подросток сжимал в руке письмо, что утром ему принесла неизвестная сова. В открытое окно ворвался сквозняк и тяжёлые шёлковые занавески вздулись. Юноша поспешил зайти в комнату и закрыть дверь. Том Реддл с едва уловимой улыбкой оторвал взгляд от пергамента.

— Вы звали меня, сэр?

— Да, Бартемий…Подожди одну минуточку, мне важно это закончить, — Том вернулся к написанию какого — то очень важного письма.

Барти тяжело дышал, видимо до гостиницы он добирался бегом. Как это неудобно, что магия несовершеннолетних помещена в такие рамки. Многие законы не просто бессмысленны, они усложняют жизнь порядочным людям. Что могут сделать дети? Они даже не могут постоять за себя, не имея опыта в магии. Лучше бы они заботились об ограничении магии взрослых волшебников.

Барти, наконец, перевёл дух и склонил голову, уставившись на носки своих ботинок.

Реддл поднялся и привязал конверт к лапке совы.

— Располагайся, Бартемий. Будешь пить что — нибудь?

Подросток вздрогнул от его голоса и поднял на мужчину взволнованный взгляд, нерешительно кивнул и присел на краешек дивана.

— Раздевайся. Разговор, возможно, будет долгим, а твоя мантия тебе будет только мешать, — Том налил немного Огневиски себе и Барти, — К тому же она мокрая, её надо высушить, а тебе согреться.

Легкий румянец коснулся щёк подростка, тогда он поднялся и быстро снял действительно промокшую школьную мантию. Пристроив её на крючок у двери, Барти нерешительно взял протянутый ему гостеприимным хозяином стакан спиртного и вернулся на диван, пытаясь расслабиться.

— Ты слишком напряжён, мой юный друг. Тебе холодно? Почему ты так дрожишь? — Тому нравилось дразнить парня, наблюдая, как он вспыхивает и вздрагивает от каждого меткого замечания.

А Барти, не замечая этого, весь превратился в один оголённый нерв. Юноша чувствовал себя непривычно один на один с этим блистательным магом. Он не чувствовал страха, а лишь благоговейный восторг и… И, что ещё, он не мог понять. Непонятное чувство дрожи в коленях, когда сердце замирает и становится тяжело дышать.

— Нет, всё в порядке, сэр, — наконец — то он смог совладать со своим голосом и вежливо улыбнулся.